разговор, ибо успокоить ее, кроме того, что я в тылу, было нечем.
За ужином я увиделась с Марселем. Он присел за наш столик с Бертой в общей столовой. Это было весьма кстати. Солдаты, принимавшие в это время пищу, бросали на нас соседкой весьма неоднозначные похотливые взгляды и о чем-то смеялись, тихо обсуждая нас с ней. Это было мерзко и неприятно. Компания Марселя придала мне уверенности, что мы с Бертой в безопасности, и только тогда я смогла поесть.
Марсель видимо пришелся по душе моей соседке по комнате, потому что с ним она была более разговорчивой, чем со мной. Мой жених весьма обаятельный парень, как выяснилось. Вместо ревности, я почувствовала гордость за то, что Марсель истинный дипломат и умеет расположить к себе людей, в отличие от меня. Этот парень может стать не менее великим политиком, чем Андре Дюпон!
Мы решили завтра все втроем прогуляться по городу, чтобы немного развеяться и оценить обстановку.
Для меня предстоящая прогулка была не просто времяпрепровождением, а целым событием, ведь эта страна мой второй дом! В каком из городов мы бы не находились, каждый был мне родным, пусть и не так, как Стальной, но все же…
За день я так вымоталась, что казалось, усну, едва моя голова коснется подушки, но сон никак не шел. Воспоминания из детства накатили на меня такой волной, с таким трепетом, что слезы непроизвольно текли по лицу. Я тихо шмыгала носом, боясь разбудить Берту своими сдавленными, почти беззвучными, рыданиями.
Никогда не думала, что меня будет так крыть от возвращения в Кижи. От того мне было в сто раз больнее за судьбу этой страны. Мне ничего не мешало посетить эти места в мирное время, еще до вторжения в нее берлессов, но почему-то не очень хотелось. Если бы Стальной не был опасен для жизни, тогда бы я наверняка сорвалась из Фрогии на побывку, но мой родной дом под пеленой радиации, и мечтать о том, чтобы хоть одним глазком взглянуть на то, что осталось от семейного очага Журавлевых, было глупо и наивно.
Засыпая, я чувствовала теплые руки мамы и слышала голос отца. Я как будто бы была сейчас ближе к ним, чем была там, во Фрогии. Такой тоски по родным я не чувствовала даже в 15 лет, когда их потеряла.
Если бы я увидела тогда тела родителей или хотя бы посетила их могилы, мне было бы легче. Но их тела кремировали, а прах утилизировали, поскольку даже он был радиоактивным. Для меня это выглядело так, будто бы мама и папа уехали, и скоро, а быть может и не скоро, мы обязательно встретимся.
4. Анна
С выходом в город у нас возникли проблемы. Нас просто не выпустили через КПП.
– Где ваши пропуска? Кто вам разрешил покидать часть? – наезжал на нас дежурный с автоматом наперевес. – Устроили тут проходной двор!
Берта попыталась спорить с солдатом, но я ее осадила, понимая, что без приказа свыше, парень все равно нас не выпустит.
Нам пришлось разыскивать командование части, чтобы «отпроситься» в город.
Это «посчастливилось» делать мне, потому что Берта не в полной
