знал же, где спрятан – значит мог…
– Не я, – пропищал, наконец, не самое умное.
– Дознаюсь, – мрачно пообещал Томшин. – Пошли к твоему другу.
Вовка сидел на корточках в углу двора и на куске рельса крошил молотком пулемётный рукав.
– Ты что, гад, делаешь? – Коля глаза округлил.
Вовка не готов был к ответу и сказал просто:
– Я думал, это магний – бомбочку хотел сделать…
И заревел, ожидая жестокой расправы.
– Магний и есть, а бомбу я сейчас из твоей бестолковки сделаю. И ещё футбольный мяч.
Вовка попятился, размазывая сопли по щекам, взгляд его лихорадочно забегал по двору, ища пути отступления.
– А я, а я, а я… скажу, что ты у нас простыни спёр. Ведь у нас же, у нас…
Суровость Томшина растаяла.
– Ну, ладно. Отдавай, что осталось.
А мне:
– Ну, и приятели у тебя…
Эх. Вовка, Вовка! Как ты мог? Ведь мы с тобой собирались удрать летом в Карибское море и достать золото с испанских галеонов, которыми там всё дно усеяно. Просто никто не догадался нырнуть, а может акул боятся. Ну, нам-то точно повезёт. Я уверен. Вот в тебе теперь нет. Ты и золото, нами найденное, покрасть можешь, и меня того… следы заметая. Вообщем, потерял я друга и будущего компаньона. Надо будет нового подыскать.
Потом ударили морозы – даже школьникам разрешили не посещать занятия.
– Люсь, почитай.
– Отстань.
– Ну, почитай.
– В ухо хочешь?
В ухо я не хотел. Помолчал и снова.
– Давай поиграем.
Сестре некогда со мной возиться – она уборкой занималась.
– Погляди в окно – кто по улице идёт?
– Вон тётя Настя Мамаева.
Люся, подметая:
– Тётя Настя всех понастит, перенастит, вынастит.
– Ты что, дура?
Сестра погрозила мне веником.
– Гляди дальше.
Заметив нового прохожего, сообщил:
– Вон, Коля Лавров.
– Дядя Коля всех поколет, переколет, выколет.
Эге. Вот так смешно получается. Занятная игра. Вижу очередного прохожего, кричу, ликуя:
– Дядя Боря Калмыков!
И хором с сестрой:
– Дядя Боря всех поборет, переборит, выборет.
Мороз разрисовал причудливыми узорами окно. Легко угадывались белоснежные пляжи и лучезарное небо, кокосовые пальмы на ветру и фантастические бабочки, драгоценными камнями рассыпанные по огромным тропическим цветкам. Тонкий и пьянящий аромат экзотических фруктов чудился мне за прохладной свежестью стекла.
Я ковырял ногтём ледяные узоры и думал о сестре. Перебирал в памяти всё, что было известно мне о ней, и понимал, что мало её знаю. Нет, я её совсем не знаю. Она гораздо лучше и умней. И потом, она такая смелая у нас. Может, её пригласить
