вода, которую ему вовеки не иссушить. И отыгрывается на кораблях. Например, фрегатах вроде «Отважного». Например, на юнгах, которые уже знают, что шканцы, они же квартердек – это никакие вам не штаны, а верхняя палуба на корме. Священное место. Место капитана Энрике.
На шканцах Кри драила палубу ежедневно, на рассвете, чтобы успеть до того, как капитан Энрике поднимался наверх. Чтобы место, где он проводил чуть ли не все свое время, блестело. И было достойно его выдающейся личности.
Кри даже повязывала голову платком. И то и дело вытирала пот со лба.
В каждой щели – соль. На юте. На баке. На деке.
– Эй, салага!
Кри вздохнула и стиснула зубы. Верзила проходу не давал. А ведь, небось, давеча сам юнгой на четвереньках ползал по палубе.
Босые ноги Верзилы остановились почти под носом. Кри молчала и яростно продолжала натерать доски, уже досуха.
«Салага» – это звучало унизительно. Что бы оно ни значило.
– Урс сказал, ты удачу приносишь. Что ж нас вчера так болтало? – продолжал нарываться Верзила, растопыривая пальцы.
Кри поджала губы. Она здесь иногда начинала сомневаться, что знает, что такое счастье. Какое может быть счастье, когда колени стесаны, на ладонях мозоли, под глазами – синяки от недосыпа, ведь спать на кубрике в гамаке невозможно от чужого храпа, от вони. А вчерашняя болтанка… вспоминать страшно, до сих пор мутит. И Старый сказал, что это вовсе не шторм.
Если бы Кри не знала, что Энрике здесь, если бы не видела бы, заслоняясь рукой от гадкого солнца, его уверенный силуэт на шканцах… она давно составила бы компанию дельфинам. Так думала Кри. И продолжала тереть доски. День за днем.
– Я с тобой разговариваю, салага, – Верзила поднял одну ступню и поставил Кри на спину. От неожиданности она охнула и распласталась. – Ишь ты, – захохотал Верзила, постукивая босой ногой по лопаткам Кристины победно..
– А-а! – возмутилась Кристина и, извиваясь, повернулась на бок, а затем дернула парня за лодыжку со всей силы. Пока он летел носом прямо на нее, откатилась в бок и вскочила на ноги торжествующе, принимая привычную исходную стойку. Только шпага в рундуке. Кристина сжала кулаки.
– Трюмная крыса! – выругался Верзила, с трудом поднимаясь: у него кровь пошла носом, и одним кулаком он пытался ее остановить.
Ногой он толкнул ведро с забортной водой. Еще наполовину полное. Оно предназначалось для полубака.
А теперь вода вылилась на только что вычищенный и высушенный дек у основания грот-мачты. Лицо Кри запылало еще большим гневом.
– Как ты можешь! – воскликнула она.
– Морского ежа тебе в пасть! – Верзила собрался броситься на противника, выставляя свободный кулак вперед.
– Тишина на палубе!
Она и не услышала поступи капитанских сапог по палубе позади себя. И вздрогнула. Ябедничать на Верзилу казалось таким жалким…
– Капитан! – вытянулся по струнке
