Энрике остановился.
Кристина обрадовалась, но занервничала, не зная, что говорить. Он был такой высокий и такой серьезный взрослый. А она – маленькая девочка из «Горизонта», которая топчет морскую пену. К счастью, Энрике заговорил дальше сам:
– Я иду воевать с пиратами.
– Какими пиратами? – оживилась маленькая Кристина.
– С теми, которые грабят наши корабли там, далеко, – пояснил Энрике.
Он глядел мимо Кристины. Но он разговаривал с ней. Ей казалось, что это сон.
– С теми, из-за которых все стало так дорого, что мы не можем купить ничего.
– И счастье тоже?.. – с замиранием сердца спросила Кристина.
– И счастье тоже, – согласился Энрике. Он опустил голову и смотрел теперь, как волны выбрасывают пену на его ступни.
– Но… ты же всегда можешь прийти в «Горизонт», – возразила Кристина.
Энрике не приходил никогда. Наверное, из-за истории с головастиком.
– У нас за счастье не надо платить!
– Но счастья в «Горизонте» не хватит на всех, – ответил Энрике и посмотрел прямо на нее.
Кристина смутилась и ковырнула пальцем ноги мокрую ракушечную пыль. Энрике был прав. Папе Мигелю частенько становилось плохо, и он уходил на крышу, как раньше. Паэлья, вино и сказка помогали не всегда. Слово «амарант» делало его еще грустнее, и иногда Кристина не верила, что ей снова удастся помочь папе Мигелю стать сильнее. Ведь человек должен это делать сам… А ему хотелось все меньше. Закрыть «Горизонт» и уплыть, как он мечтал, было невозможно. Никто на холме Святой Марии делать счастье не умел, и без «Горизонта» люди бы совсем разучились смеяться.
– А… как это далеко? – спросила Кристина робко. Теперь и Энрике уходит. Вспомнила старую папину историю. – Дальше… чем живет мэр?..
– Это за океаном, – отвечал Энрике уверенно.
– За океаном?! – ахнула Кристина.
На глаза ей навернулись слезы. Ей показалось, что она уже и в «Горизонте» никогда не будет счастливой.
– Так далеко?! Ты… уверен, что тебе туда?..
– Счастье везут откуда-то оттуда, – пожал Энрике плечами. – Я выясню, малышка, – он вдруг погладил ее по голове.
– Я… – всхлипнула Кристина и вытерла кулаком глаза, – ты уходишь, а я все еще похожа на головастика.
Энрике вдруг улыбнулся. Самым краешком губ, но улыбнулся. Ей.
– У тебя всегда была замечательная голова. Я ей завидовал.
– У тебя… была такая же! – поспешила Кристина сказать хоть что-то. – Такая же, даже больше!
– Прощай, маленькая Кристина, – сказал Энрике грустно. – И живи в «Горизонте»… долго и счастливо.
И он пошел дальше, ступая по щекотной морской пене, твердо, как по мощеной дороге. В Валенсию. А потом –
