правды, желать чести, искать благородства вовсе не означает быть правдивым, честным и порядочным. Но само желание означает некий поиск своего «я», словно мы сомневаемся в том, кем являемся на самом деле. В одно и то же время и в одном теле возможно существование нескольких «я» – лучше оригинала, хуже оригинала и сам оригинал, до конца незнакомый даже самому себе. Но желание казаться лучше перед самим собой или всеми другими посещало каждого из нас, независимо от душевных свойств истинного «я».
Мы хотим казаться лучше, но можем и скрывать всю правду о себе, чувствуя свою уязвимость. Подобное сокрытие некоторых свойств своей души – всего лишь защитная окраска, в которой особенно нуждаются те, чья искренность является фундаментом для очередного эшафота.
В сокрытии правды может заключаться определенная выгода и те, кто утаивают ее от себя и других, поступают так не потому, что хотят измениться в лучшую сторону, или, напротив, сохранить в тайне худшие черты характера, а потому, что жизнь становится намного проще и приносит скорее выгоду, чем доставляет проблемы.
В любом случае каждый поступок: праведный или неправедный, может быть порожден не только нашей настоящей личностью, но и нашим собственным стремлением измениться не только в своих глазах, но и в глазах окружающих.
Единственное, что мне действительно интересно – существует ли на земле хотя бы один человек, который всегда поступает определенным образом именно потому, что является настоящим, а не потому, что желает измениться или пытается скрыться от самого себя и всего остального мира? И если да, то как, черт возьми, ему это удается?
Когда я анализирую совершенные мною поступки, особенно в ситуациях, где последствия моих действий были легко предсказуемы, мне не дает покоя всего лишь один вопрос. В какой степени они соответствовали моему истинному «я»?
Мне всегда казалось, что я скрывала правду от самой себя, и все мои действия – лишь ложное стремление соответствовать чьим-то требованиям. Даже мнение моей совести обо мне так часто противоречило моим желаниям, что я не понимала, почему совершала поступки и действия, которые, в сущности, не хотела совершать. И сейчас мне кажется, что милорд знает меня лучше, чем я сама. И тогда вся моя прожитая жизнь является вовсе не моей, а человека, которого я себе вообразила.
Но можно ли в таком случае принижать значение прожитой жизни и совершенных поступков? Ведь у меня всегда был выбор – поступить так, как велит мне мое собственное представление о себе, пусть даже ложное, но более лучшее, или же действовать без оглядки на свою совесть и мнение близких и дорогих мне людей.
И я думаю сейчас, что каждый наш поступок – это всего лишь следствие внутренней борьбы между тем, что мы есть, и тем, чем мы хотим быть или казаться…
Когда Рэймонд поправился, он ушел, и только благодаря его неосторожности я сумела с ним попрощаться. Мне не спалось в одну из ночей
