и мои уставшие ноги просто не выдержали. Я тихо обошла братьев и присела на кресло, протянув руку к ягодам на блюде. Мое перемещение не осталось незамеченным и милорд, глядя на меня, но обращаясь к принцу Дэниэлю, тихо проговорил:
– Нам нужно поговорить наедине.
Не успев положить ягоду в рот, я встрепенулась и вопросительно посмотрела на них обоих:
– Мне оставить вас ненадолго? – Нерешительно глядя на принца, я уже мысленно попрощалась с ягодами и оторвалась от кресла, но не успела сделать ни шага
– Нет! – Они произнесли это слово одновременно и вновь посмотрели друг на друга, а затем, не сговариваясь, просто вышли за дверь, оставив меня в комнате для гостей.
Они ушли, а я снова радостно рухнула в кресло, совершенно обессилев от проделанной дороги, и жмурясь от удовольствия, довольно быстро уничтожила половину ягод на столе. Тепло потихоньку разморило меня, а приятная усталость погрузила в сладкий сон.
До сих пор не понимаю, что разбудило меня. Я не видела снов, не слышала голосов или шума, и рассвет еще не наступил. Я просто открыла глаза и ко мне пришло ощущение чьей-то боли. Кто-то страдал и я вскочила с кресла, услышав рядом с собою невнятный стон. Спросонья я совершенно не поняла, что слышу его не ушами, а собственным сердцем, но обшарив взглядом углы в комнате, и не обнаружив чужого присутствия, я растерялась. Убедившись, что никто не прячется за шторами или креслом, в котором я заснула, я немного успокоилась и решила, что видела сон, но буквально через минуту стон повторился и болезненная дрожь пробежала по телу, как прохладный ветерок в теплую летнюю погоду. Мне стало страшно, словно я прикоснулась к призраку, решившему спрятаться от меня, и я воззвала к собственному мужеству и последним остаткам здравого смысла. Если кто-то и хотел напугать меня, то ему это удалось, но запугать меня какому-то призраку? Да никогда!
Я вышла из комнаты и снова прислушалась к звукам внешнего мира и страху внутри себя. Зов повторился, и я последовала за ним, подчинившись своим инстинктам, ведущим меня вниз по ступеням лестницы, полукругом обхватившей массивную колонну из черного камня. Ступени привели меня в сырые подвалы замка, откуда тянуло запахом плесени и гнили. Зов шел оттуда, и чем ниже я спускалась, тем сильнее чувствовала, как чья-то боль поглощает меня, заставляя страдать, и все равно я оказалась не готовой к тому, что увидела.
После недолгих блужданий среди мрачных комнат, напоминавших темницы, я наткнулась на человека, которого трудно было назвать живым. Если что-то и было живое в нем, то только его безумные глаза, наполненные болью и такой безграничной тоской, что мне стало нехорошо. При свете факела они напомнили мне аметисты и я вдруг подумала, что этот человек может быть нежным, как и его фиалковые глаза.
Глядя на свежие раны на теле, на многочисленные шрамы и рубцы, оставшиеся на нем, я поняла, что никто не лечил их. Не так давно Мастер просветил меня по многим
