style="font-size:15px;"> Целью мадам было не встретиться с маркизом, а заманить его в свой будуар и подождать там. Поэтому она избегала ближайших салонов и перешла в оранжереи. Вскоре я последовал за ней, получив от маркиза указание занять свою позицию за вазой и подать ему условленный знак, когда влияние лекарственного платья должно было привести аббата в беспомощное состояние.
Ночь была теплой, и одно из окон будуара было оставлено с приоткрытой створкой, через которую, с того места, где я находился, был виден интерьер. Через несколько мгновений дверь из гостиной открылась, и вошел Мефистофель, которого по росту, фигуре, осанке и одежде я не смог бы отличить от маркиза, если бы не знал, что это аббат, настолько хорошо искусство помогло природе создать сходство.
Он постоял, словно в раздумье, минуту или две, а затем начал беспокойно расхаживать по комнате. Часы в будуаре пробили одиннадцать. Аббат остановился, повернулся, выглядя нерешительным и, наконец, нетерпеливым жестом растянулся во весь рост на диване, подперев щеку рукой. Я пристально наблюдал за ним. Часы тикали пять минут, десять, но фигура так и не изменила своего положения. По чертам лица под маской ничего нельзя было понять, но положение конечностей указывало на полный покой. Казалось, что платье, очевидно, делало свое дело, единственный вопрос заключался в том, наступил ли момент сообщить об этом маркизу. Еще через пять минут наблюдения я решил выяснить состояние аббата, и соответственно кашлянул и издал шуршащий звук там, где я был. Фигура не двигалась. Осмелев, я подошел к открытому окну и позвал тихим, отчетливым голосом: "Месье Круа-Блан! Месье Круа-Блан!" Голова не сделала попытки приподняться, тело слегка пошевелилось, но ответа не последовало. Очевидно, время пришло. Распростертая передо мной фигура, по-видимому, достигла второй, или безмолвной и беспомощной стадии, которую доктор описал мадам, так что, очевидно, моим долгом было проинформировать маркиза.
Я вернулся в салоны и вскоре обнаружил Мефистофеля, прогуливающегося под руку с одалиской. Я прошел перед парой, казалось, не замечая их – знак, предварительно согласованный с маркизом. Обернувшись, я увидел, что они движутся в направлении будуара, и, как только я смог сделать это, не привлекая внимания, я вернулся в оранжерею и занял свое прежнее место за вазой, маркиз приказал мне сделать это, чтобы я мог быть в пределах досягаемости, если понадобится. Когда я посмотрел в полуоткрытое окно, моему взору предстала странная сцена. Там, в будуаре, на диване, точно так же, как я его оставил, лежал Мефистофель в маске, которого я знал как аббата, а перед ним стояла одалиска – иначе мадам Маркиза – опираясь на руку другого Мефистофеля, которого она приняла за аббата, но который был в реальности маркизом.
– Франсуа, – сказала одалиска, глядя на своего партнера, – ты можешь, по крайней мере, говорить без утайки. Сегодня ты не раскрыл своих уст. Прошу вас, не будьте настолько невежливы с месье маркизом, чтобы даже не попрощаться с ним. Я уверена, что он никогда не простил бы нам нехватку вежливости.
Стоящий
