падения волнистого попугайчика. Упав в трех метрах от них, он широко раскрывал клюв и жадно глотал воздух. Аполлинарий нахмурился – всего несколько часов назад этот попугай был вместе с Майком, а теперь он лежит здесь, взъерошенный и, как видно, совершенно обессиленный.
– Арно! Что случилось?! Где Майк?! – Аполлинарий подбежал и шевельнул лапой бирюзовый комочек.
Арно приоткрыл глаза. Сиплые звуки из клюва прорывались толчками, с усилием.
– Я… я летел долго. Устал. А Майк с кр… кр-р… кр-р-ысами! Они на них напали. Мне так показалось.
– Какие крысы?! – подскочил Джек.
– Где?! – взревел Аполлинарий.
– У Заячьей сопки, – слабо прочирикал попугай.
– Ты знаешь, где это? – спросил Аполлинарий у Джека.
– Бежим! – пес резко сорвался с места.
Аполлинарий аккуратно зубами подхватил попугая и отнес его на завалинку.
– Ты в порядке?
Попугай слабо кивнул.
Аполлинарий, медленно набирая скорость, помчался за Джеком.
Арно взмахнул крыльями и неуверенно взлетел на водосточный желоб. Набрал в клюв талой воды, проглотил. Немного отдохнув, помчался по дворам, где жили коты – те самые, из бывших блатных.
***
Майк шел за крысиной стрелкой и силился разглядеть Остапа.
– Остап, объясни, куда мы идем?!
Писк Остапа донесся откуда-то из середины.
– Ты же хотел увидеть корову, Майк?! Как говорится: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!
– И что, прямо корова?!
– Конечно! С рогами! Как говорится: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!
– Ты повторяешься!
– Как говорится: повторенье – мать ученья!
Боренька поерзал на спине Майка и недовольно пробормотал:
– Ой, ребятки, не нравится мне это все!
– Посмотрим, – невозмутимо ответил Тимоха.
Стрелка достигла края полигона и повернула влево, в сторону полуразрушенных рудников, сооруженных еще сто лет назад и ныне – не функционирующих.
– Вот там мы и прятались после битвы у реки, – сказал Тимоха и добавил неохотно. – Мрачное место, надо сказать. И страшное.
Стрелка остановилась, и перед путникам появился Остап.
– Вот, Майк, твоя корова! Как говорится: получи и распишись!
Крысиное полчище растеклось, образовывая полукольцо вокруг коровы.
Это действительно была корова. С рогами и копытами, с черными пятнами на белых боках и розовым выменем. Только ростом – чуть выше Бореньки, с равнодушным взглядом фарфоровых глаз и прорезью для монет на спине.
Пока коты и хомяк смотрели на корову-копилку, очевидно, выброшенную кем-то, Остап жадно вглядывался в путников, получая невероятное наслаждение от их растерянного вида.
И снова, и опять с восторгом повалился на землю и задергался в пароксизмах смеха. Его серая камарилья
