на все четыре стороны. Я никого не держу.
– Это я уже заметил. Ключи от машины отдай, – приказал он.
– Слушай ты, рыцарь недоделанный, отвали от меня, пожалуйста. За сегодняшний твой яркий выход в роли спасителя – тебе Барин все возместит. А от меня благодарности не жди. Трахаться я с тобой не буду. Так что… шел бы отсюда.
– Значит так, красавица. За руль сесть сегодня я тебе не дам. Во-первых, ты не в форме, во-вторых – машина. А в третьих, терпеть не могу пьяные бабские истерики. Пыл свой умерь!
– Как вы меня все достали! То он одно терпеть не может, то другое, – устало прошептала Юля, нажала на поручень и откинула сиденье в лежачее положение.
– Я не понял, ты здесь ночевать собираешься? – удивился Дима.
– Я всегда здесь ночую двадцать четвертого сентября. Сначала напиваюсь до чертиков, а потом ночую, – прошептала Юля, прикрывая на мгновенье глаза. – Закрой, пожалуйста, дверь с той стороны. Мне холодно.
Орлов ничего не ответил. Он лишь пригнулся, вытащил ключи из зажигания, обогнул машину, и уселся на пассажирское место, также отодвигая сиденье в лежачее положение. Снял с себя пиджак и накрыл ее. Салон машины тут же окутал приятный свежий запах фруктовых плантаций Тосканы.
– Чего ты ко мне привязался? – спросила сонная Юля, глядя в наглые серые глаза, обрамленные янтарно-карей окантовкой. – Вокруг полно красивых молодых девиц, готовых за твои бешеные бабки на всё, чего бы ты не пожелал! Только свистни, Дима. Твоего состояния, небось, хватит оплатить весь госдолг страны?
– Внешний и внутренний, – хмыкнул он, соглашаясь.
– Так и нашел бы себе женщину под стать: богатую или не очень, воспитанную, не пьющую, которая в обморок падает от одного матерного слова! Чтобы прямо в рот тебе заглядывала. А главное без грязного прошлого, как у меня! Я тебе зачем нужна?
– Тянет, – просто ответил он.
– Пройдет, – отрезала она, закрывая уставшие веки. Юля тут же унеслась на цветущие поля солнечной Тосканы, живописные пейзажи проплывали одним за другим, а главное, за ней бежал улыбающийся отец, длинные локоны которого растрепались на теплом ветру. Юле стало так хорошо, так спокойно, она провалилась в свою спасительную обитель, сладкую мечту, которой никогда уже не суждено сбыться. Только почему-то в этой волшебной грезе у папы были светло серые глаза, обрамленные янтарно-карей окантовкой…
Заснув, Юля так и не почувствовала как наблюдавший за ней Орлов приблизился, завел за ухо случайно упавшую на лицо золотистую прядь и нежно прижался к ее губам легким, почти воздушным поцелуем. Оторвавшись, он облизнулся, словно запоминая, откладывая в памяти, вкус ее сочных сладких губ. Прищурившись, он призадумался всего на одно мгновенье. Затем засунул руку в карман, достал свой талисман на удачу – золотую монету, загадал как всегда на орла и подбросил вверх. Увидев, что выпало, довольный Дмитрий Орлов прошептал спящей Юле:
– Не повезло тебе, красавица. Я никогда не ошибаюсь в своем выборе, – и,
