на кровати, – на запись голосовухи или видоса времени не было, Оля так сразу в телефон посмотреть может и не догадаться, хорошо бы эта затея вообще сейчас сработала, ведь действовать нужно быстро, что Шизу очень, мягко говоря, нервировало. Придурок, сука, Дипломат, герой гребаный. Духи Шизу сейчас тоже бесили – после них он пах как институтка (так выражалась Оля), но все равно с остервенением втирал в кожу на запястьях, а после вдыхал глубоко, словно собирался нырнуть на большую глубину.
И когда вы умрете на этой скамейке, кошмарная,
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма…
– Как м-меня это все зад-д-драло, – произнес Шиза, завершив манипуляции с духами, и, взявшись обеими руками за шкаф, со всей силы приложился об него лбом.
Кусок жизни, когда все покатилось к известной матери
Хром ожидаемо заболел – начал еще тем вечером, когда приперся Зарецкий, продолжил в подвале, когда перемерз, потом его дожали догонялки в шубе нараспашку и валяние с Шизой на снегу, но самый приход случился со снежного «ответа пиявки», после которого его пробрало холодом до печенок, будто от поцелуя мертвеца. Плюс ко всему – полтора километра по обочине пешком, пока не появилась попутка. Мужик на «Калине», видимо, очень хотел узнать, откуда у него такой не популярный на районе прикид, но бумажная деньга, сразу брошенная на панель перед мордой водилы, а также разукрашенное и хмурое лицо обеспечили Хрому спокойную поездку почти до самого дома. В подъезд он проскочил крадучись, боясь напороться на позднюю ворчливую бабку или собачника-соседа. Узрей они его в таком виде, утром бы знал весь двор, что Хромов из шестьдесят девятой квартиры точно сутенер, – мало что разных людей у себя принимает, так еще и ходит в розовом и леопардах.
Дома Хром, как после тяжелой пьянки, засунул все размышления и впечатления подальше: поздоровался с буфетом и ковром, потом сразу скинул шубу на диван, взял домашние шмотки и закрылся в ванной на час или больше – отмокать в горячей воде. После нее наконец нажарил картошки с размороженными в микроволновке опятами, сожрал разом всю сковородку, залил крепким сладким чаем и наболтал в стакане отдельно порошок «от соплей», которые у него лились уже не прекращая. Когда он вошел в комнату, шуба на диване не валялась, как ее бросили, а будто сидела, сложив рукава на груди.
– Ха-ха, – произнес Хром с хмурым лицом. – Очень смешная шутка, Ковер Петросяныч.
Хотя он действительно шутку оценил, буфет несколько раз подряд коротко подребезжал, имитируя смех, как в дурацких комедиях.
Сил на разговор с Богданом, от которого обнаружилась тонна пропущенных, у Хрома не было, поэтому уже в ночи он отправил ему голосовое с просьбой подменить, потому что снова не сможет выйти на смену (а он не сможет – это очевидно). Учитывая, что его начало ломать от температуры и заложило горло и нос, единственное путешествие в эти дни ему светило от койки до туалета, даже придется продукты заказывать или же жить на одной картошке. Хотя, честно говоря, в таком состоянии на
