бабуле. И еще, не очень понятно, в какой банк отправиться, в финский или любой иностранный, работающий на территории Финляндии. Конечно, через пятьдесят лет, я бы замучался пыль глотать, как однажды высказался наш президент. Ни один банк не принял бы от меня деньги без подтверждающих документов, что получены они на законных основаниях. Но в эти дни такими мотивами никто не заморачивался. Деньги у меня бы приняли в любом банке, заинтересованном в советских деньгах, только вот известности совсем не хотелось. Ну ладно, мне здесь работать еще год, надеюсь, что за это время что-нибудь придумаю.
С такими мыслями, я встал, потянулся. Уселся в машину и покатил в сторону финской столицы.
Быстрая езда хорошо успокаивает, особенно тогда, когда все неприятные моменты остались позади. Так, что в город я въехал уже в отличном настроении.
Естественно, в посольство я не поехал, а направился прямо в квартиру. Надо сказать, когда только начал работать в посольстве, то не видел ничего особенного в том, что мы живем с Петровичем не в учреждении, а в отдельной квартире и имеем возможность свободно ходить по городу.
А мне, к тому же, разрешили выезжать к родственникам. Спустя некоторое время, поговорив с работниками и особенно комендантом, я понял, что такая лафа случается не часто и не везде. В других странах, особенно на Востоке, в посольствах, бывает, живут, как в осажденном лагере.
Ну, я в другие страны не собирался, Мне неплохо жилось и здесь.
Поставив машину на привычное место, я поднялся в квартиру и сразу почувствовал, что Петровичем здесь уже не пахнет.
Мой новый коллега Анатолий Владимирович Семенихин пользовался совсем другим парфюмом и, похоже, это был тройной одеколон.
– Надеюсь, он его не пьет? – подумал я, заходя в свою комнату. В ней за прошедший месяц ничего не изменилось, разве, что на полированной столешнице прикроватной тумбочки лежал приличный слой пыли.
Пройдя на кухню, я обнаружил, что Толян является большим аккуратистом, чем Силантьев, Все вокруг сияло и блестело. Мне стало так стыдно, что я достал из стенного шкафа ведро и швабру и отправился наводить порядок в своей комнате. Ну, заодно протер пол еще и в общем коридоре.
После этого заварил кофе и в одиночестве смаковал его сидя за кухонным столом. Если честно, мне было хорошо. В отпуске шансов побыть наедине с собой практически не имелось. За прошедший год работы заграницей я успел привыкнуть к тому, что живу один, и то, что у меня есть жена, с которой мы находимся рядом и днем и ночью, слегка раздражало и лишало чувства комфорта.
В первые дни после моего приезда это было не так заметно, как в дальнейшем. Поэтому я с удовольствием возился на даче с машиной, а Люда с соседкой ходила собирать грибы и ягоды. Видимо мы, еще слишком мало прожили друг с другом, чтобы все время быть на одной волне.
Конечно, если бы я никуда не уезжал, через некоторое время все пришло в норму, и мы вновь друг к другу притерлись. Кстати Люда испытывала
