Шеф-повар Александр Красовский 2. Александр Санфиров

      И руки протянул, и обнял тело,

      Во храме ночи, во дворце теней.

      Она в глаза мне миг один глядела

      И, – прошептав холодные слова:

      «Отдай мне душу», – скрылась тенью белой.

      Вдруг стала ночь таинственно мертва.

      Я был один на блещущей поляне,

      Где мох чернел и зыблилась трава…

      И до утра я проблуждал в тумане,

      По жуткой чаще, по чужим тропам,

      Дыша, в бреду, огнем воспоминаний.

      И на рассвете как, не знаю сам,

      Пришел я вновь к покинутой дороге,

      Усталый, на землю упал я там.

      И вот я жду в томленьи и в тревоге

      (А солнце жжет с лазури огневой),

      Сойдет ли ночь, мелькнет ли облик строгий.

      Приди! Зови! Бери меня! Я твой!

      Когда я закончил чтение слушательницы сидели молча, глядя на меня не моргающими глазами, как будто я их загипнотизировал своими стихами.

      Но вот гипноз прошел и Тууликки, посмотрев на меня глазами полными слез, прошептала.

      – Алекс, ты ее так сильно любил?

      Однако Импи не дала продолжить разговор. Хмуро смотря на меня, она произнесла:

      – Девочки, идите к себе, Алексу пора уезжать.

      – Уезжать, так уезжать, – подумал я. – Странно, чего я такого натворил, что у неё резко испортилось настроение?

      Когда я оделся и собрался выходить на улицу, Импи подошла ко мне вплотную и прошептала.

      – Алекс, ты плохо влияешь на Тууликки, зачем ты читал эти стихи? Чтобы она думала о тебе и тешилась несбыточными мечтами? У девушки есть жених, они обручены. Не надо портить ей жизнь.

      – Импи, о чем ты говоришь? – возмутился я, – У меня есть жена, я её люблю, и не собираюсь с ней расставаться.

      – Тогда зачем ты читал привораживающее заклинание? – спросила Импи. После того, как я упомянул, что женат, ее лицо стало не таким хмурым.

      – Я просто читал стихи и больше ничего, и вообще, мне пора ехать, спасибо, обед был очень вкусный, – сказал я, взявшись за дверную ручку.

      Вышел из дома, конечно, в расстроенных чувствах. Черт меня дернул читать стихи, хотя, все произошло из-за моих ассоциаций Тууликки в Калевале – Лесная Дева и стихотворение Брюсова тоже – Лесная Дева.