Торнео оставалось ехать тридцать километров, прошла же Тууликки на лыжах чуть больше десяти.
– Нехилые на севере Финляндии девушки живут, – одобрительно подумал я. – Сорок километров для них не крюк.
Выехав на шоссе, я снова включил запись Пинк Флойд. Минут десять мы ехали не разговаривая, затем Тууликки недовольным голосом сообщила.
– Алекс, что это за музыка? Её же невозможно слушать.
– А что бы ты хотела?
– Чтобы я хотела? – мечтательно произнесла девушка. – Я недавно слышала у подруги песню, называется Шепчущиеся волны, такая замечательная песня. У тебя, её случайно нет?
– Случайно есть, – ответил я и поставил кассету с альбомом Donna Summer «Love to Love You Baby». По мне так тоска полная, а вот девушкам нравится.
Еще некоторое время мы ехали молча, затем девушка спросила.
– Алекс, я думала ты швед, но у тебя акцент не шведский. Ты ведь не финн?
– Я русский, – пришлось ответить мне.
– Врёшь! – широко раскрыла глаза моя спутница. – Никогда не видела русских. Я думала вы такие страшные, бородатые дядьки, а ты на человека похож.
– Правильно думала, мы все так дома и ходим, – подтвердил я. – Пришлось джинсы купить и даже сбрить бороду, чтобы поехать к вам.
Тууликки недоверчиво посмотрела на меня.
– Алекс, ты опять врешь?
– Нисколько не вру, – сообщил я в ответ и скорчил рожу.
– Теперь видишь, какой я страшный, как горный тролль.
– Ха-ха-ха, – звонко засмеялась девчонка, – ты совсем не страшный, а смешной. Послушай, мне надоела эта музыка, поставь лучше что-нибудь из Аббы.
– А вот Аббы у меня, как раз и нет, – сообщил я.
– Теперь я поверила, что ты действительно едешь из Советского Союза, заявила девушка. – Только там, у вас, не слышали об этой знаменитой группе.
Ну, вот что делать, не будешь же объяснять ей, что песни этой группы меня, как когда-то выразился мой приятель Мишка Резников, зааббали еще в прошлой жизни. Поэтому сейчас у меня, их и не было.
– Кстати, мы же забыли взять твои лыжи и палки, – решил сменить я тему разговора.
– Ничего страшного, брат через два дня поедет в Кеми и их заберет, – сообщила девушка.
Мысленно я позавидовал честности местных жителей, интересно, сколько бы у нас пролежали на остановке красивые камышовые палки, и лыжи Ярвинен? Пусть даже одна лыжа была сломанной. Думаю, не больше часа, нет, это я очень хорошо думаю, минут десять-пятнадцать, скорее всего.
Так, с разговорами, мы незаметно проехали тридцать километров. Когда показались первые дома Торнео, Тууликке, глянула на свои ноги, одетые в мои брюки и после этого вопросительно посмотрела на меня.
– Алекс, прости, не мог бы ты меня довезти до дома? Я переоденусь, и верну тебе твою одежду.
Улыбнувшись, я сказал.
– Тогда командуй, куда ехать.
Минут через пятнадцать мы остановились
