в слух. В том, что в армию служить не берут, его вины в том не было. После победы призыв отменили на несколько лет. За годы войны армия разрослась до небывалых размеров, и нужно было время, чтобы привести ее к разумной для мирного времени численности. Но от этого Тольке и его сверстникам было не легче.
Война совсем недавно закончилась, и фронтовиков в Ачеме было не мало. А в некоторых семьях еще надеялись на возвращение и ждали своих близких. Потому отношение к тем, кто не служил срочную было, мягко говоря, особое. Конечно же, все понимали, что не по своей прихоти переросших парней в армию не берут. Но все одно, находились и такие, кто ставил им это в вину и относился к ним с некоторым пренебрежением. То поздороваются со всеми, кроме призывника. Или в разговоре нет-нет, да и кольнут словцом каким. Мол, кто-то служил и воевал, а кто за их спинами отсиживается.
Вот и Тольку не миновала эта участь. Совсем скоро ему двадцать один исполнится. И если те, кто помоложе старались обходить эту тему стороной, то старшее поколение в выражениях не стеснялось. И ладно бы, если кто из деревенских измывался, так свои родные досаждали много больше. То отец, хлебнув лишнего, причислит его к никчемному поколению, способному только с девками по зауглам обниматься. То у матери не задержится и слетит с языка, что у всех дети как дети, а у нее незнамо кто растут. А бабка та совсем чуть ли не изменниками родины их с младшим братом зовет. И не было у Тольки нынче желания больше, чем пойти в армию.
Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, он попытался подумать о чем-то хорошем. Но первое, что пришло в голову, оказалось совсем не тем, о чем хотелось бы вспоминать. И как ни пытался переключиться на что-то другое, но ничего у него не получалось: мысли все время возвращали его к той летней ночи.
Что делать с золотом, Толька Ларионов толком не знал. Отдавать жалко, а как с него какую выгоду получить, тоже представлял плохо. Не сомневался лишь в одном: если рассказать родителям, то те сразу же в милицию заявят. И тогда уж точно никакой выгоды с него не поиметь. Вот и решил, что пусть оно полежит, пока он не подрастет. К тому же война идет. Куда в такое время с ним?
А вот перепрятать слитки в другое место следовало обязательно. Посредине деревни оставлять их было опасно: куда только не забиралась во время игр ребятня. Вездесущие мальчишки в любой момент могли их обнаружить. К тому же бабка Агафья тут давно хотела колодец соорудить. Вот и присмотрел Толька место на краю деревни, сразу за кузницей у развалившегося амбара. Но и спрятать там случай все тоже никак не представлялся. Пока, наконец, не появилась хорошая возможность перевезти все ночью на телеге.
Толька остановил подводу недалеко от старого погреба Агафьи. На всякий случай огляделся по сторонам. На улице совсем стемнело, и деревенских домов не было видно. Лишь по очертанию деревенского угора на фоне поблескивающей реки, можно было предположить о том, где
