с отцом.
Ли Гон вздрогнул, когда в комнате за его спиной прозвучал до боли знакомый жёсткий голос:
– Что здесь происходит? Кто пустил тебя сюда?
– Отец? – Виктор развернулся на ватных ногах, чувствуя, как жизнь вытекает из тела по крупицам по мере того, как его заполняет страх, а потом и злость…
– Щенок… – прошипел отец, оскалив пожелтевшие от времени и болезни зубы. Он был худ и стар, руки его тряслись мелкой дрожью, а правый глаз уже навсегда был прикрыт неподвижным веком. Его так и хоронили с полуоткрытым потускневшим глазом. Правда, сейчас он сиял, подпитываемый бурлящей внутри злостью. – Так и не дождался моей смерти, приполз сюда, хотя твой отец всё ещё жив! Метишь на моё место? Привёл с собой убийц… Где они?! – заозиравшись, прохрипел Ли Гон – старший. Но не увидев никого в комнате, кроме девчонки и застывшего побледневшего сына, зло оскалился. – А, кишка тонка?! Убийц нет. Ведь я прав? Трус. Крысой пробрался в замок и решил увести самое ценное… Но ты прогадал. Охрана! – завопил старик.
– Прекрати… Хватит! – Ли Гон – младший с перекошенным от боли и злости лицом повернулся к молчаливо наблюдавшей за происходящим девчонке. – Я не хочу…
– Ладно, – одарив непонимающим взглядом побледневшего мужчину, еле слышно выдохнула Ки. Она не взмахивала руками, не произносила никаких слов. Для её волшебства не нужно было ничего такого. Она просто стояла и молча смотрела на Ли Гона. Но тот спиной почувствовал, когда призрак растворился в воздухе, не оставив после себя ровным счётом ничего. Виктор закрыл глаза. Желваки на его болезненно впавших щеках нервно заходили ходуном. Через пару тягучих мгновений он произнёс:
– Я хотел освободить тебя.
Ки всё так же стояла и смотрела, изредка моргая, совершенно равнодушно. Так, наверное, смотрит камень на текущую мимо воду. Затем её окутал туман, а когда дрожащая пелена рассеялась, перед Виктором стоял мальчишка-подросток и пялился на него зеленющими наглыми глазищами…
Сердце Ли Гона пропустило один удар, он резко выдохнул, а на вдохе вдруг вспомнил то, как он стал жуком, и зелёного дракона в этой самой комнате…
И этого всего вдруг стало так много, что внутри что-то щёлкнуло, и всё то, что Виктору удалось узнать за прошедшие годы о пленнице, которую скрывала тайная комната, – всё это неожиданно стало реальным. Нужно быть слепцом, чтобы думать, что Ки человек. Мужчина это понял и осознал.
Ли Гон развернулся и молча вышел в ночь, едва не сбив замешкавшегося у двери Джона Хёка.
По вздувшимся напряжённым мускулам скользили холодные струи льющейся из душа воды. Было безумно холодно, но даже это не могло сбить того возбуждения, которым пылало тело Виктора. Мужчина хрипло и сбивчиво дышал. Стоял, закрыв глаза и уперевшись лбом в холодный гранит стены. За закрытыми веками пульсировала красным бешеная, почти животная ярость на отца и на эту девчонку, что и бровью не повела, погрузив
