нельжя мне шлужить.
– Ты вроде правша, топор всегда в правой держал. Или ты без левой командовать не можешь?
– Эм… Владыка, у наш, у орков, калека не может быть вождём.
– Во-первых, ты служишь у меня, а не где-то «у орков». А мне без разницы, сколько у тебя рук. Я тебя сделал генералом, будь добр, никаких самоволок. Во-вторых, мы тебе железную руку сделаем.
Глаза Уру-Буки загорелись дикой надеждой, но он всё ещё сомневался.
– Владыка, так ведь это не по правилам.
– И что? Ты видел хоть раз, чтобы я по чьим-то дурацким правилам поступал? Делать надо как лучше, а не как принято.
Орк наморщил лоб. Было почти слышно, как в зелёной голове крутятся мысли. Ну давай, соображай!
– Д-да, – Уру-Бука кивнул, – вшё правильно. Я не могу оштавить шлужбу. Кто вам будет шоветы давать? Кто прикроет швоей грудью в шлучае опашношти? Никуда не уйду, я и одной правой вшех победю.
– Молодец, правильно!
Он чуть не подпрыгнул на кровати, когда осознал, что может остаться и командовать дальше. С торжеством он огляделся вокруг, ища, кому можно похвастаться. За перегородкой тяжело вздохнул Дэймон. Бука нахмурился и рявкнул:
– Уберите ширму!
– Брат, не надо! – попыталась вмешаться Шагра.
– Любишь его?
– Угу.
– А ты?
Бука посмотрел на Дэймона.
– Да.
– Раж я нарушаю традичии, то и вам жапрешать не имею права. Учти, обидешь шештру – приколочу жа уши к воротам. Понял?
Шагра бросилась к Дэймону, а Бука перевёл взгляд на меня.
– Владыка, вы не шутили про жележную руку?
– Нет, не шутил. Выздоравливай и пойдём к дедушке, он в таких штуках мастер.
Уру-Бука, радостный до невозможности, откинулся на подушки. Никогда не видел, чтобы он так улыбался. Э-эх, приятно вот так за минуту сразу троих сделать счастливыми.
– Несите меня обратно, – махнул я скелетам. – У меня тоже постельный режим, между прочим.
Через час Шагра, сияющая, как начищенный золотой, принесла мне завтрак.
– Владыка, к вам посетитель.
– Кто?
– Ваш портной.
– А, Мошуа, пусть заходит.
– Владыка, у вас завтрак.
– Ничего, я люблю поговорить во время еды. Давай, пусть развлекает больного.
Гоблин проскользнул в приоткрытую дверь и скромно устроился на табуреточке, дожидаясь, пока я съем яйцо всмятку.
– Доброго утра, Мошуа.
– Ви таки даже не представляете, какое оно доброе. Видеть вас живым – это лучшее зрелище, какое я мог себе представить.
Я хмыкнул, с сомнением глядя на гоблина.
– Мошуа, мне кажется, вы больше любите золото, чем меня.
– А кто таки мне его платит? Ви! Значит вас я рад видеть даже больше.
– Ой, только не надо! –
