он его взял не знаю, и настоящий автомат ППШ.
Однажды собрались мы у Юры нашей компанией, сидим за столом. Юра сидел напротив окна, а перед ним я с правой стороны. Юра с автоматом развлекался, поднял автомат и случайно выстрелил в окно. И пуля просвистела, ударилась в окно, и дым, и смотрю – Виктор-то лежит на столе лицом вниз. Мы все побледнели, думаем, он его пристрелил, а потом смотрим – он поднимается, поднимается, поднимается, поднялся. И улыбается.
А потом взял за волосы – а у него кудри были такие, лохматая шапка на голове – взял вот так и клок волос снял. Значит, Господь его уберег. Он взял гильзу, набил срезанными волосами, на цепочку прикрепил и носил как талисман. В Авиационное спецу-чилище после техникума поступил, и успешно кончил его.
Виктор в отпуск приезжал – летал он где-то из Мурманска, в Мурманске, по-моему, базировался, в стратегической морской, авиационной разведке. Они летали по нейтральным водам – это он уж потом по секрету нам рассказал, секретно было все.
Приехал он в отпуск, мы его встретили. Он пришел тогда молодой, стройный офицер – он уже старший лейтенант был и пилот ведущий – добился своего. И вот он летал на самолете, говорит:
– Мы летаем по нейтральным водам, потом раз – в Канаду, на самолете фотоаппарат стоит – щелк-щелк-щелк, что надо сняли – и назад возвращаемся.
Про другие полеты он не рассказывал, каждый вылет – это огромный риск, но он об этом не думал, мечта его исполнилась. Он стал военным летчиком. Позже мы с ним еще встречались.
Но вернемся к истории Юры Евдокова. И все, родители померли, остался он один и в большой даче. Надо как-то жить. И он стал сдавать дачу ткацкой фабрике, почему-то ее называли «Хива». Фабрика поселила в этой даче своих ткачих.
Вот они красивые, молодые девушки. Зарабатывали они прилично и одевались по-модному в пыльниках – плащи были такие белые, светлые. Подтянутые, стройные оденутся в воскресенье – куда там, загляденье! Не то, что сейчас, клюшки какие-то все это худющие, ноги, как макароны. А это такие настоящие русские красавицы.
Юра жил в одной комнате, а остальные сдавал, и жил, как говорится, не тужил, потому что у него получалось достаточно денег для беззаботного житья. И не знаю, как там он с ними обходился, какие у них были отношения.
Сидел он на даче и писал роман про войну. У него наши то наступали, то отступали. Как у нас в деревне пришел с войны один фронтовик, Герой Советского Союза, его спрашивают:
– Ну, Иван, ты расскажи, как ты там воевал?
– Да что там рассказывать. Ну как? Мы воевали-воевали.
– Ну и что, воевали?
– Две деревни отдали.
– Ну а дальше что?
– А потом воевали-воевали, три деревни взяли.
– А за что же тебе героя-то дали?
– Вот, за то, что мы воевали.
Скромный был парень. Вот так.
И у него так роман примерно, что они где-то воевали, где-то чего-то делали. Когда написал несколько глав, я говорю:
– А
