в длинном платье цвета распустившейся сирени и лёгком плате, закрывающем тёмные волосы, как подобает замужним женщинам носить, скромно стояла поодаль, застенчиво теребя богато расшитую кайму своего покрывала. Из-за неё было столько суматохи.
– И меня не позвал! – подошёл к ним Арий Конрад. – Друг, называется!
– Здравствуй вечно, Курт! – Ливий радостно сгрёб его в медвежьи объятия. – Всё молодеешь и молодеешь! Красавчик писаный! А Демиру нашу ничем не пронять, не баба – скала!
– Помалкивай, пень старый! – привычно осадила его королева, но особого пыла в её голосе не было.
– Ты не обижайся, Курт, – Ливий развёл руками, – свадьбы-то пышной и не было. Тихо совершили обряд, принесли жертвы Кроносу и Деметре. Дурнота её мает, – кивнул на смущённо опустившую глаза Валерию, – тяжёлая она. И за столом-то, сердешная, не сидела, водички ключевой только и попила.
– Дядько! – ахнула Ария, краснея. – Да как же!
– Дык это! Вот! – бодро развёл руками Ливий.
Валерия совсем смутилась, румянец покрыл её щеки, она опустила голову, пряча лицо в кисее покрывала. Золотые браслеты тихонько звякнули на её тонких запястиях.
– Ну, удалой! – Арий Конрад хлопнул министра по плечам, обнял. – В час добрый! Лёгкого разрешения тебе от бремени, Валерия, и дитя здорового!
– Благодарю тебя, добрый человек, – она улыбнулась, – на милость богов уповаю!
– Ты бы шла, ясонька, отдохнула бы, – Ливий бережно погладил её по худеньким плечам.
Она подняла голову, взглянула на него, и такой любовью, такой бесконечной теплотой был наполнен её взгляд, что острой болью кольнуло сердце Арий Конрада. Когда-то и Демира смотрела на него так, а он зрел впереди лишь холодный блеск золотой Книги Бессмертия.
– Я хорошо, милый, ты не тревожься, – уверила Валерия, – я за невестою шла. Подсобить тебе хотела, плат выбрать покровный, – обратилась она к Арии, – там их полдюжины, один краше другого.
– Всё едино, в какой саван замотают, – бросила в ответ принцесса.
– Ступай и облачайся! – оборвал её ледяной голос Демиры. – Не давши слова – крепись, а коль дала – слова держись!
Ария обернулась, мертвенная бледность покрыла её лицо.
– Слова я держусь, моя королева, – зло усмехнулась она, – я буду самой красивой невестою! Не обману ожидания сватов, не нарушу обрядов, не посрамлю память предков и традиции Руаны!
– Иди уже, – махнула рукой Демира, – народная героиня!
В невестиной спальне суетились девки, раскладывали платки на кровати. Длинное белое платье из богато затканной серебром и золотом парчи висело на стене. Рубаха, что надевалась под него и видна была в вырезах рукавов и на груди, тонкая-тонкая была, если свернуть, через кольцо пролезет, и вся расшитая шёлковой серебряной нитью.
– Красота
