её шеи, сжимаясь всё сильнее, грозя переломить позвонки.
Дагон не желал дёшево продать свою жизнь, и в агонии смертной душил её, но не знал, что теперь не с земной тварью сражается, а с себе подобным. Ария дышала в море, как рыба, чувствуя прохладу солёной воды у себя под рёбрами и оттуда, из-под них, черпая из воды воздух. Лёгкую слабую боль причиняло ей это дыхание, но боль была приятна, будто нежным ветром овевало раны, отирало шёлком. И когда зверь, подтащив её к себе, готов был вонзить клыки в её горло, Ария размахнулась и вогнала меч по рукоять в его белый рыбий глаз.
Поток вонючей крови хлынул на неё, разжалось обвившее шею щупальце. Ария выдернула меч из головы Дагона, сунула его в ножны. Отплыла от бьющегося в агонии чудовища, огляделась, ища Феанора.
Вода замутилась от крови, и Ария, поднырнув глубже, увидела царя, без чувств лежащим на дне морском. Крик отчаяния вырвался из её горла, слышный лишь рыбам, да в последних судорогах бьющемуся Дагону. Она камнем упала вниз, обхватила Феанора одной рукой за пояс, поплыла вверх, быстро загребая воду другой рукой.
Казалось ей, целую вечность добиралась она до поверхности. И, когда вынырнула, солнечный свет ослепил её, и жадно глотнула она воздуха, вновь обретая возможность дышать, как человек. Закашлялась, горло обожгло, будто горячего пара вдохнула. Дагон едва не раздавил ей шею, когда душил своим щупальцем. Голову повернуть было больно.
Поделом ему! Мёртв Дагон – морское чудище! Поднять надо будет со дна его дохлую тушу, пусть порадуются горожане. Но это потом. Сейчас спасти царя.
Ария быстро поплыла к берегу, стараясь держать голову Феанора над поверхностью воды, с тревогой вглядываясь в его бледное лицо. Нет, нет, он жив, он не мог утонуть, погибнуть из-за неё!
До берега было не близко, далеко успел утянуть её под водой Дагон. Но, люди, тревожась за государя и государыню, уж спустили на воду лодки, и широкими взмахами вёсел гребцы гнали их по воде, спешили на выручку.
Круглая, обточенная волной скала поднималась из воды, Ария доплыла до неё, втащила царя на камень, заползла следом. Рванула у его горла рубаху, приникла ухом к груди. Она не услышала биения его сердца, может быть, толстые кожаные доспехи мешали услышать. Девушка почувствовала, как проваливается в липкий ужас, тонет в нём.
– Нет-нет! – вскрикнула она. Голос её звучал надсадно, хрипло, горло опухло, слова причиняли боль. – Ты не можешь умереть! Дыши! Дыши, слышишь, дыши!
Она встряхнула его за плечи, хлестнула по щеке. Голова Феанора безвольно мотнулась в сторону. Красный платок, мокрый от воды и крови, сполз на затылок, водоросли запутались в косичках его бороды. Ария растерянно оглянулась, что же делать, что…
Учитель! Бесстрастное лицо Арий Конрада встало перед внутренним взором, низкий завораживающий голос поднялся из глубин сознания. «Прежде всего отбрось страх! Земная жизнь – лишь прелюдия к другой. Однажды путь каждого будет завершён. Каждого, кто смертен.
