(1.86, 105, 106). При этом учение кулы объявляется великой тайной, которая может быть разглашена только достойным людям (2.6), что соответствует эзотерическому характеру тантрического учения.
Для последователей кулы ее учение оказывается квинтэссенцией всех вед и агам (2.10). Отсюда возникает иерархия, представляющая собой схему семи путей (ācāra) (2.7–8). Основным преимуществом учения кулы (kula-dharma) является то, что на нем можно совмещать и йогу (yoga), и наслаждение (bhoga) (2.23). С этим связана также и знаменитая тантрическая формула «наслаждение-освобождение» (bhukti-mukti), не раз встречающаяся в КуларнаваТ (2.48, 86, 95 и др.). Для идущих по пути кулы нет предписанных и запрещенных действий, и одно лишь желание выступает законом (8.57). То, что для обычных индуистов является низким и запретным, на пути кулы оказывается мощным средством продвижения по духовному пути. Речь идет прежде всего о пяти мудрах (mudrā) – вино (madya), мясо (māṃsa), рыба (matsya), поджаренное зерно (mudrā) и соитие (maithuna) (5.91, 105). Термины «панчамакара» и «панчататтва» здесь еще не используются, только в 10.5 встречается makāra-pañcakam. Приводятся мантры для ритуального очищения этих пяти элементов (6.48). Из первых четырех мудр особое внимание уделяется вину. Перечисляются различные его виды (5.29–31) и даже приводятся рецепты изготовления (5.11–28). Далее излагаются правила его употребления и его плоды (7.81–103). Также речь идет и о мясе (5.44–45). Вино и мясо отождествляются с божествами (5.77, 79). Мясо, рыба и вино должны всегда использоваться вместе (5.54). Основным принципом здесь выступает то, что вещи, обычно вызывающие падение, в куле ведут к совершенству (5.48). Однако при этом необходимо соблюдать ритуальные предписания и иметь религиозную мотивацию (5.45–47, 90–95). Впрочем, в ритуале вино и мясо могут быть заменены другими, «безобидными» продуктами (5.42–43, 53).
В КуларнаваТ подробно описывается как ритуал, выполняемый парой (10.39–46), так и групповой обряд, носящий оргиастический характер (8.63(2)–75; 10.17–19; глава 11). Сказано, что обряд предназначен для удовлетворения божества (devatā-prītaye), а не собственных желаний (tṛṣṇāyā) (10.6). Мужчина, принимающий участие в этих обрядах, именуются садхакой (sādhaka) и йогином (yogin), а женщина – шакти (śakti) или йогини (yoginī). При этом в случае последних терминов исчезает разница в их значении, характерная для ранних тантр, например, БЯТ [Törzsök 2014: 342]. С групповым обрядом, как и с другими ритуальными практиками, связывается интересная схема семи уллас – степеней блаженства (8.4). Произошедшее на обряде нельзя разглашать посторонним (8.77; 11.79).
Наряду с буквальным совершением обрядов допускается и их мысленное выполнение (5.70), а пять мудр получают метафорическое истолкование (5.107–113). Это создает почву для широкого толкования содержащихся в КуларнаваТ ритуальных предписаний.
Большое внимание в КуларнаваТ, как и вообще в каулических тантрах, уделяется женщинам, принимающим участие в ритуальной практике. В 7.42–44(1) содержится два списка («восьмерка кулы» и «восьмерка акулы»), в которых перечисляются женщины, в наибольшей степени пригодные для ритуальной практики. Кроме того, предпринимается попытка изобразить идеальную женщину-тантрика,
