голос сказали Салин и Антон.
Пока мы болтали, Лидия Васильевна увещевала класс не шуметь и иметь хоть немного совести. Народ частично прислушался и стал вести себя так, что волосы, вставшие дыбом на голове второй тетки, опустились. Я был горд за ребят, не представляю, чтобы кто-то кроме Стрижевой мог нас успокоить.
Наконец-то появилась вторая служительница, которая беседовала с нами. Рядом с ней шел высокий и невероятно худой бородатый старикашка, я про себя дал ему название «Хотабыч».
Хотабыча звали Романовым Олегом Владиславовичем, и это был наш экскурсовод. Он поправил пенсне, обвел нас взглядом и сухим и дребезжащим голосом сказал:
– Ну что ж, племя младое и незнакомое, начнем наше путешествие в стране музыки и истории?
Мы вначале притихли – не ожидали такого приветствия, потом промямлили бесцветное «Здравствуйте» и пошли за ним.
Я никак не ожидал увидеть такое количество экспонатов и совсем забыл про камеру, которую мне поручили. Ева толкнула меня в бок, мол, чего ушами хлопаешь, начинай съемку. Я вопросительно посмотрел на Лидию Васильевну и нажал кнопку «REC». Пока мы гуляли по залам, Хотабыч ни на минуту не замолкал, что-то увлекательно рассказывая, даже Кирсанова забыла про свое зеркальце.
Женька уже подключился к классу, Красильников тянул меня в первые ряды, но как-то не очень хотелось. Я позвал его:
– Антон!
Он нехотя отстал от Романова с его россказнями и подошел ко мне:
– Чего хотел?
– Возьми камеру, давай одни пошатаемся? – предложил я.
– Ну, давай, только потом. Знаешь, как здорово рассказывает!
Я понял, что Антон не составит мне компанию и даже не пытался его уговаривать, просто отдал камеру и пошел в другой зал. Меня туда как магнитом тянуло, не знаю почему.
Просто как будто кто-то влажно нашептывал в ухо: «Юра, идем со мной, идем со мной…» А куда идем, не говорит, но и так все понятно. Я завернул за угол, послышались легкие крадущиеся шаги. Может Красильников передумал? Обернулся – никого. Значит, просто показалось. Картины на стенах жили своей жизнью, но у меня было ощущение, что они сопровождают меня, указывают, где и куда нужно свернуть. Я прошел несколько залов, шаги гулко отдавались в прозрачном, пропитанном стариной воздухе. И тут я увидел его!.. Глаза буквально вырвали его из всего музея. Я понял, что сюда стоило приехать уже только из-за него.
Интермедия 2
Остров в северном море, 12.. год, подножие гор
Что есть мир, что есть вселенная? Это бренно, как все вокруг, кроме этих древних гор, подпирающих своими вершинами своды поднебесной, кроме вечного солнца, и заката, опаляющего медовым маревом все вокруг. Во времена зарождения мира и порядков, которые существуют и правят людьми и поныне, когда законы смертных и непоколебимые границы измерений еще не отделили человеческий мир от другого, загадочные существа странствовали по юной планете.
Однажды на восемнадцатый день априла, когда все льды стаяли
