и первым покинул площадь. Радослава и Фабиуш пропали следом. Большинство магиков и магесс тотчас влились в праздник, но Манфреду было нужно еще многое сделать. Например, придумать всё-таки что-то, способное отдалить синих от дворца еще на некоторое время. Особенно Грима. Пара слов там, потом тут… Обсуждение возможной войны должно было собрать клан синих вместе с их нелюдимым главой. А когда он сообразит, что еще рано, будет уже поздно. И Манфред ухмыльнулся мысленной игре слов. Как же ему не хватало вот этого всего, чтобы чувствовать себя живым! Он был создан для придворной жизни, странно, что он раньше не понимал этого.
Только под утро он наконец вернулся домой, чтобы переодеться. Он собирался лично навестить любовницу во дворце и напомнить, как хорошо им было вместе. Для этого он решил надавать на женскую сентиментальность и надеть костюм, в котором он был в их первую встречу. Радослава точно растает. А потом он назовет её Цветкой…
Стоп. Где в это время можно достать клубнику? Цветка так её ела…
Манфред даже постоял на одном месте с закрытыми глазами, дожидаясь, пока схлынет возбуждение. А потом тихо проскользнул в спальню, надеясь переодеться так, чтобы не разбудить Еву. Только жены в комнате не оказалось. Наверное, она тоже пошла на встречу синих магиков в дом Мейнгрима. Что за упрямая женщина. Ни стать сама золотой магессой не пожелала, ни родить золотого магика не смогла.
Манфред еле слышно зарычал, сообразив, что идти с пустыми руками не стоит. Сделать браслет для емещения Радославы и добавить пару спящих фокусов? Не быстро, зато убьет этим сразу двух зайцев. Торопиться не стоит. Не сейчас.
Работая над браслетом и позволяя мыслям течь своим чередом, Манфред с раздражением понял, что его брак исчерпал себя давно. И если Радослава избавится от его жены руками короля, то он не будет жалеть. Сына будет жаль, но его вырастят и нанятые няньки, как когда-то вырастили самого Манфреда. Ничего страшного. Были бы деньги и власть. А это у них было. Пусть и всегда хотелось больше.
Манфред остановился у зеркала и придирчиво осмотрел себя в нем. Он успел хорошо рассмотреть Радославу на её свадьбе, когда она отбросила юбку и направилась к дракону в мужских кюлотах, а потом – еще лучше, во время представления короля. И эта Радослава была не похожа на измученную мать из села. Она выглядела как юная девушка, когда-то покорившая Манфреда своей пылкостью и бесстыдством. Такой следовало соответствовать.
Увиденное в зеркале его успокоило. Может, он чуть и прибавил за эти годы, но точно не жиром. Сильные магики не обрастали формами, и пусть это в первую очередь касалось женщин, мужчины тоже чаще были жилистые и худые. Манфред был чуть фактурнее тощего Мейнгрима, но заметно отставал от Берхта. И снова в мысли пролез Берхт! Манфред выругался и отправился принять ванну. Раз жены нет, можно чуть тщательнее подготовиться ко встречи с принцессой. В своих покоях, вдали от мужа и сына она определенно будет более открытой и естественной.
Когда Манфред наконец оказался у дворца,
