пожалеешь!»
– Настя, привет! – Дашка, как всегда румяная и бодрая, встретила меня у раздевалки и повела к классу. – Представляешь, у нас снова внутришкольное ЧП! – весело сообщила, закинув за ухо синюю прядь. – С ума сойти, еще первый урок не начался, а Воропаева уже ревет! Смотри, утешается у окна с подружками.
Видеть блондинку в слезах было непривычно, и я спросила:
– Почему? Что случилось?
– Да в том-то и дело, что ничего особенного, – Дашка, фыркнув, пожала плечами. – Ничего такого, чего нельзя было предсказать! Ленка Полозова из 11-го «В» рассказала по секрету Динке Губенко, лучшей подруге Маринки, что встречается с павлином. У нее с Воропаевой свои счеты, еще с зимнего бала, вот и отыгралась с утра пораньше, чтобы Маринке день испортить. Все знают, по кому она сохнет с первого класса.
– По кому? – я сегодня проспала, торопилась в школу, поэтому не сразу была готова усвоить информацию. Поставив школьный рюкзак на стол, принялась доставать учебники.
– Да по Фролову же, бабнику! Губенко сообщила, что в пятницу Ленка была у Фрола дома на вечеринке, и они целовались, а эта разревелась. Ну не дура? Можно подумать, такой, как павлин, способен на чувства! Подумаешь, спортзал!
Учебник выскользнул из рук и громко упал на пол. Наклонившись за ним, я никак не могла поднять его внезапно ослабевшей рукой.
– Вот посмотришь, не будет он с Полозовой встречаться. И с Маринкой не будет. Мне Петька говорил, что они с Воропаевым с какими-то ребятами из универа трутся, а у тех девчонки поинтереснее наших будут. И, знаешь что, Насть, я бы ей даже посочувствовала, Маринке, честное слово, если бы она к другим относилась добрее. А так, вот ничуть не жаль. Когда ей Брагин в девятом классе подарил на Восьмое марта коробку конфет, Мариночке они показались червивой фигней за три копейки, и она высыпала их в мусорное ведро. А то, что Борька, в отличие от всех нас в этой школе, самый умный, живет с одной мамой и всю жизнь дает Воропаевой списывать, она почему-то забыла.
Я все-таки подняла учебник и села за парту. Непослушными руками достала из сумки тетрадь и ручку. Раскрыла книгу на нужной странице, собираясь, пока в класс не вошел учитель, еще раз пробежаться взглядом по пройденному параграфу.
«Он бабник», – сказала Дашка, но это слово мало что значило для меня. Не со мной Стас при всех целовался в спортзале и не меня приглашал на вечеринки. В отличие от той девчонки из 11-го «В», в отличие от Маринки, сводный брат никогда и не был моим. Вот только почему я сейчас изо всех сил сдерживала волнение и готова была разреветься? Не потому ли, что даже по прошествии нескольких дней место на шее, которого Стас касался губами, все еще горело, а в сердце поселилась непонятная тоска?
«Я ненавижу тебя, скелетина. Ненавижу! Всегда помни об этом».
Ему не стоило предупреждать меня запиской. Я бы и так никому не решилась рассказать о том, что случилось. Что касалось лишь нас двоих и чего мы оба, думаю,
