Клянусь, что приму все, что уготовано мне! Только воплоти пророчество, данное мне на смертном одре! – слова крутились мантрой, мы приближались к центральной площади.
Впереди и сзади шли стражники. Глупцы! Даже моих сил хватит, чтобы от Города осталась груда камней. Но здесь есть люди, хоть и подчиненные Тьме.
«До последнего вздоха у человека есть возможность обратиться к Свету. Поэтому душа его бесценна и хранима Создателем!»
Чуда не произошло. Угли почти погасли, руку Дары обвивала лента Тьмы. Значит нашел Колдун, за что зацепиться. Мой план полетел в тар-тартары.
Хорошо еще, что Лохем не видит. Его было бы не остановить.
Оглядев всех тяжелым взглядом и растягивая время до принятия решения, я обратился к Князю:
– Спасибо, Князь, за щедрые дары, что ты прислал племени! И за отказ принять от нас выплаты за пребывание рядом с Городом. И за разрешение остаться на равнине на сколь угодно долгий срок, – я стоял свободно, расправив плечи, и пятеро моих сыновей, таких же светловолосых и голубоглазых, стояли позади меня. Контролируя каждый свой вздох, я старался даже искоса не взглянуть на Колдуна, хотя по-настоящему опасным здесь был лишь он.
– Как я сказал тебе ранее, мы своих за чужих не отдаем. И чужих за своих не берём. Поэтому я пришел спросить тебя лично, Князь Черного Города, – я выпрямился еще больше, и голос мой приобрел глубину и мощность. Этот мой Дар унаследован Гарон. Голосу нельзя было не подчиниться.
– Согласен ли ты, присоединивший дочь пустыни Тьмой, присоединить её и Светом? Согласен ли ты войти в мой народ? Впустить Свет в свою душу?
Князь молчал. Он ожидал нападения, объявления войны, всего что угодно, но не этого; Князь тянул время, краем глаза видя, как незаметно сложил пальцы Колдун, готовясь в случае опасности увести их тенями, – предложение Вождя, кажется и его застало врасплох. Если Князь откажется сейчас, то возможно из всего города, спасутся лишь они с Колдуном.
Князь был наслышан об этих пустынниках, которые приходили с миром, и оставляли руины после себя в случае, если считали, невозможным победить Тьму иначе.
Кто теперь помнит о крылях, бросавших детей в Печь своему богу? Или туфах, мазавших жертвенники испражнениями? Даже следов от городов не осталось, все развеялось пылью. Лишь ветер носит легенды по пустыне.
С другой стороны, Князь прекрасно понимал, что свой выбор он сделал, когда впервые увидел Дару. Они тогда пробрались в стан, чтобы изнутри посмотреть, что это за пустынники такие пришли из-за горизонта.
Колдун вёл его тенями. Надо же было именно в этот момент Даре выйти из шатра. Она стояла, освещенная солнцем, голубоглазая, и покусывала нижнюю губу, слегка хмурясь. Тяжелая коса венком окружала ее лицо. Мелкие завитки около лба и ушей были влажными от пота. Она не была похожа ни на одну женщину, встреченную им до этого.
– Эх, распустить бы эту косу. Волосы, наверное, тяжелые и гладкие как шелк,– подумалось тогда князю.
Сегодня
