гнилью и птичьим пометом.
Калеб принялся разгружать машину, один за другим вынимая мешки из багажника и с заднего сиденья. Потом подошел и остановился рядом с Джейн.
– Ты точно хочешь все это выкинуть? – спросил он.
Она со вдохом закрыла глаза и кивнула:
– Пожалуй, мне давно пора избавиться от того, чему в моей жизни не место. И потом, нам сюда еще раз десять ездить, чтобы избавиться от всего хлама.
– Вот что мне нравится в моем образе жизни, – проговорил Калеб.
– И что же? – поинтересовалась она.
– Отсутствие ответственности. Свобода от барахла, которое связывало бы меня по рукам и ногам. Когда вынужден умещать все свои пожитки в рюкзак и чехол от гитары, волей-неволей научишься выбирать, что тебе важно, а что нет.
Джейн взглянула на него. Калеб стоял, положив руки на бедра, и смотрел на кучи бесполезного хлама, простирающиеся перед ним.
– И от такой кочевой жизни тебе никогда не становится одиноко? – поинтересовалась она.
– Иногда становится, – признался он. – Но, думаю, одиночество – такая штука, которая находит человека, даже если он поселился где-то надолго. А может, даже тем надежнее к нему пристает.
– Так ты, оказывается, не только музыкант, но еще и философ?
Он с улыбкой обернулся к ней:
– Я и не думал, что это разные понятия.
– Знаешь что, Калеб?
– Нет, не знаю.
– Кажется, ты начинаешь по-настоящему мне нравиться.
Он поднял с земли мешок с мусором и, размахнувшись, зашвырнул на гору других таких же мешков. Приземлившись, мешок лопнул, оттуда выкатилась музыкальная шкатулка в виде стеклянного шара со снежными хлопьями внутри, которую Джейн привезла Мелоди в подарок из поездки в канадскую Викторию. Шкатулка вдруг начала играть – должно быть, включилась от удара. Они стояли и слушали, пока завод не закончился и музыка не умолкла навсегда, оставив после себя лишь бесприютные крики чаек. Тогда Джейн принялась бросать остальные мешки, один за другим, пока все они не оказались свалены в груду поверх горы мусора.
Едва она закончила, как прозвучал сигнал, и гигантский пресс смял гору мусора и подтолкнул ее к краю желоба, по которому она съехала вниз, в подставленный контейнер мусоровоза. Мусоровоз поехал прочь, увозя с собой ее спрессованные воспоминания, которым предстоял далекий путь до какой-нибудь свалки на материке, а на его место подъехал новый.
– А что ты думаешь насчет китайцев? – поинтересовалась Джейн.
– У меня не было случая составить о них какое-то определенное мнение, – отозвался Калеб.
– Да я не народ имею в виду, балда. – Джейн шутливо ткнула его локтем в бок. – Я про китайскую еду. На ужин. Ты есть хочешь?
– Да, пожалуй, я бы чего-нибудь съел.
– Тогда поехали.
Глава 6
Джейн
