начало и конец. Весь долгий промежуток полностью отдан на откуп трудящимся умам.
– Сильно смахивает на лозунг «анархия – мать порядка».
– Всё на всё всегда смахивает, или, выражаясь, интеллигентно, похоже. Мысль, не оформленная математически, уподобляется морской зыби. Кому-то нравится, кому-то нет. Лично я предпочитаю математику. Не хочу утомлять тебя пространными цитатами, но слова несравненного Гиерокла так и рвутся на волю: «Если всё существующее имеет в основе вечные замыслы бога, то ясно, что число, содержащееся в каждом виде существующего, зависит от его причины, первое число находится где-то там, оттуда и приходит сюда. Ограниченный численный промежуток это десяток, а возможность десятки это четверица. Простое сложение первых четырёх цифр: один плюс два плюс три плюс четыре дают в итоге десять. Четверица есть также арифметически среднее единицы, не имеющей начала и семерки, девы, не происходящей ни из какого числа внутри десятки. Поэтому четверица одновременно содержит и охватывает возможности производящих и производных чисел».
– Послушай, я великолепно чувствую себя в своей пещере. Я читаю книги и бросаю это занятие, не дочитав до конца. Мне интересно за автора придумать финал.
– Понимаю. Я тоже всякий раз аплодировал Ямвлиху, когда он бросал в огонь почти завершённый трактат. Однажды до меня дошли слухи, что благодаря этому юродству Ямвлих научился летать. Я взглянул. Полётом я бы это не назвал, бедолага оторвался от поверхности локтей на десять. По мне, думал он лучше, чем летал.
– Ты же сам когда-то сказал: «Свет ненавидя, не стоит спешить в мир материи жадный, где лишь убийства, раздоры, тяжёлый дурман испарений, хвори нечистые, где всё сгнивает и всё преходяще. Отчего разума главная цель – такового избегнуть».
– Это я сказал? Возможно, я ошибался. В конце концов, сакральным и некритикуемым меня полагали только в Афинской школе философов. Я не возражал, хотя и не соглашался. Я уже говорил тебе, у меня дурной характер. А в другом месте я сказал: «Кто уверяет, что больше не выбраться нам из забвенья реки непреклонной? Раз преступивший черту, перейдёт её снова. Брось ключ от засова и двигайся быстро». Раздёргивать меня на отдельные цитаты и строить на этом жизненную позицию, по меньшей мере, нелепо.
– Спокойствие обволакивает. Когда всё хорошо, лучшего и не требуется. Достаточно на этот счёт посмотреть какое-нибудь хорошее кино и быть вполне довольным жизнью.
– Понимаю. Как ты помнишь, я тоже сторонник безмолвной молитвы. Но неужели тебе не хочется удостовериться, догонит ли всё-таки Ахиллес черепаху?
– А он её догонит?
– Думаю, что точно на этот вопрос может ответить только сам Ахиллес. Я зайду к тебе завтра. Наверное.
– Ты не уверен?
– Я обещал быть в Нью-Йорке. Гершвин сочинил очередную лабуду, просит, чтобы я послушал. Это займёт некоторое время.
– Ладно.
