и отлично. Всё будет хорошо, Дави. Выкарабкаемся. Я видел, ты говорил с ними?
– Да, – подтвердил эльф. – Их язык странный. Похоже, это смесь общего и какого-то древнего диалекта. Но в целом я их понимаю.
– Тогда, сделай милость, сходи спроси, долго ли нам ещё блуждать по этим проклятым пропитанным гнилью дебрям.
Поэт кивнул и заспешил к голове колонны. Но не успел он сделать и десятка шагов, как черный купол безобразных ветвей расступился и открыл перед нами широкую вытянутую вдаль лощину, залитую тусклым молочным сиянием, постепенно меркнущего перед скорым восходом лунного света.
– Кажется, пришли! – радостно воскликнул тил, заспешив к командиру отряда наверняка с очередной кучей всевозможных расспросов.
Я остановился и тяжело вздохнул. Только сейчас я ощутил, что тревожные мысли, не позволяющие на протяжении всего пути заметить ни течения времени, ни смертельной усталости, отступили, впуская в разум покой оправданных надежд – успели.
Послышались негромкие приказы, отряд разделился на несколько частей и спешно разбрелся в разные стороны. Один из воинов опрометью помчался к шатру, расположенному на противоположном крае просторного оврага. Я бережно опустил бесчувственного бородача возле тропы и уселся рядом, дав отдых налитым раскаленным железом ногам и выгибая одеревеневшую спину. Тамиор прерывисто и часто дышал. По его широкому лбу стекали ручейки холодного пота, губы тревожно шевелись, беспорядочно бормоча что-то невнятное.
– Потерпи, здоровяк, скоро всё наладится, – шепнул я, осматривая место, в которое нас занесла взбалмошная судьба искателей приключений.
Скромная деревня, насчитывающая около трёх десятков хибар, включая и самую крупную постройку, что по обыкновению, должно быть, принадлежала здешнему вождю или старосте, располагалась прямо на воде. А стало быть, и дорога, по которой мы следовали, резко обрывалась при входе в лощину, утопая в паутине узеньких мостков, натянутых поверх болотной глади, раскинувшейся мутно-зелёным озером окрест. Маленькие лачуги, скорее напоминающие шалаши, устроенные на длинных деревянных площадках, полукруглыми рядами обозначали границы селения, а его середину разбивала широкая каменистая гряда, наверняка исполняющая роль главной улицы. Сами же несущие террасы зиждились на толстых сваях, уходивших глубоко в ил.
Короткие, вылепленные, будто из глины, овальные стены незамысловатых жилищ вздымались к небу треугольными навесами из сухих прутьев. В нескольких домах мерцали всполохи приглушенного света, просачиваясь наружу сквозь щели и пустоту дверей, а через отверстия крыш тянулись плотные струйки дыма. Там же, где по-прежнему господствовала топь, под шеренгами переправ, виднелись очертания трёх челнов, увязающих в ряске и прикрепленных к самодельным кнехтам. Я с удивлением отметил тишину этого странного, незнакомого места. Гнетущие и пугающие стоны Шепчущего прибежища не проникали сюда, точно обходя стороной маленький, но уютный островок жизни.
Спустя некоторое время вернулся запыхавшийся
