Одна школа. Одна академия. И одна судьба. Они оба были выдающимися алхимиками. Оба влюбились в волшебниц и пошли против законов алхимического сообщества. Мой папа женился на сунтлеоновской красавице, Фонте́е Кара́тта, по обряду магов. За это его подло отлучили от семьи, лишили титулов и положения, несмотря на все прежние достижения. Но он не сильно переживал, ведь они с мамой безумно любили друг друга и были счастливы. У меня было лучшее детство!
– Тебе повезло, – Эльвия вновь попыталась приободрить собеседницу. – Ты любила родителей, а они тебя. У меня с отцом такие проблемы, что, мне кажется, лучше без него.
– Не смей так говорить! – Таллика резко выпрямилась и грозно уставилась на Эль, отчего та даже отпрянула. – Цени то, что у тебя есть, пока не потеряла. Потом будет поздно.
Эльвия нахмурилась, закрывшись сложенными на груди руками, и отвернулась. Где-то в глубине души она понимала, что Таллика права, но бунтарский дух не желал мириться с несправедливым отношением отца.
– Мой папа с Вермоном были лучшими студентами. Они могли стать выдающимися алхимиками, но замахнулись на спасение мира. После изгнания они начали исследование могильного вируса и поиск лекарства, познакомились с ученым Тумматом, Го́нрио, который взялся помогать им. Не зря многие считают, что вирус создан с помощью крови народа Тумма́т Ва́риот… В итоге, погибли все. Ну, кроме Вермона.
Таллика посмотрела на пустую кружку, нашла взглядом официантку, кивнула ей и снова повернулась к Эльвии.
– Только алхимики у Вер-Шителя за пазухой. Их эта дрянь не берет. Как и тех, в ком нет Дикой Магии. Папа был бы жив, если… – Таллика замялась, не решаясь продолжить. Видимо, эффект напитка уже ослабевал, и она быстро проговорила, будто стремясь поскорее закончить разговор: – Ну а нас с Лунасом и Лиар в самом начале исследований отправили к моему дяде Ко́дриану в Арге́нум. Правда, дядя и моя кузина оказались не в восторге от нашего появления, но у Вермона с Кодрианом были какие-то договоренности, поэтому с нами обходились довольно гостеприимно. По крайней мере, делали вид.
Теперь Эль отчетливо слышала грубую иронию, которой Таллика, похоже, прикрывала душевную боль.
– Желаете что-нибудь еще? – официантка подошла к столу и лучезарно улыбнулась.
– Да, – уверенно ответила Таллика, но вдруг резко повернула голову к окну, словно заметив что-то. Она явно встревожилась и мигом полезла в карман штанов. – Я передумала. Мы уходим. Возьмите, сдачи не нужно. – Таллика бросила на стол несколько серебристо-белых монет с изображением льва. Эльвия впервые увидела вживую лео́ны, которые отливали из бельви́та – королевского металла Арста́нов.
– Что случилось? – шепотом уточнила Эль, когда женщина, поблагодарив, отошла к другому столу.
В этот момент в таверну вошла невысокая стройная девушка с яркими синими волосами, слегка завитыми на концах. За ней следовали еще четверо: одна с копной мелко-волнистых алых волос, другая, стриженная под мальчика, – с морковно-рыжими, и еще близняшки – с темно-фиолетовыми,
