опыта, вероятно, является по меньшей мере столь же древним, что и анатомически (и поведенчески) современные люди, – одним из отличительных признаков Homo sapiens sapiens»{36}.
Однако в этих исторических и антропологических исследованиях нашего пристрастия к выпивке обычно остается неизученной самая главная загадка: почему люди хотят напиваться{37}. Казалось бы, с практической точки зрения напиться или накуриться – ужасная глупость. На индивида алкоголь действует как нейротоксин, ослабляющий мыслительную и двигательную функцию и разрушающий организм. На уровне общества связь между опьянением и общественным беспорядком не является открытием современных футбольных болельщиков-хулиганов или студентов. Дикая, опасная вследствие своего хаоса вакханалия – это понятие происходит от имени древнегреческого божества, именуемого также Дионисом или Вакхом, – характерная особенность жизни в Древней Греции. Судя по описаниям и изображениям алкогольных ритуалов и возлияний на территориях от Древнего Египта до Китая, беспорядки, драки, плохое самочувствие, неуместная потеря сознания, обильная рвота и беззаконный секс уже давно являются типичными последствиями употребления алкоголя.
Различные галлюциногены, используемые людьми по всему миру, еще более опасны и разрушительны. Они не только полностью отрывают вас от реальности, но и вследствие своего химического состава легко могут вас убить. Плоды маленького кустарника, растущего в пустыне Сонора, Sophora secundiflora, настолько токсичны, что достаточно одного боба, чтобы почти мгновенно убить ребенка. Казалось бы, люди должны были очень быстро научиться обходить его стороной. Но нет. Дело в том, что так называемые бобы мескаля также могут дать вам сильнейший кайф. Хотя эти бобы не имеют никакой пищевой ценности, следы их присутствия прослеживаются в археологических остатках, датируемых несколькими тысячелетиями до нашей эры. Совершенно очевидно, что жившие в пустыне племена использовали их ради психотропных свойств. Половина боба – обычная доза для взрослого, но употребить ее нужно правильно, или вам не поздоровится. Если съесть больше, это вызовет «тошноту, рвоту, головную боль, потение, слюноотделение, понос, судороги и паралич мышц дыхательной системы; смерть наступает вследствие асфиксии»{38}. Без сомнения, произошло немало несчастных случаев, прежде чем люди выяснили эти детали.
Но зачем так рисковать? Почему люди просто не говорят «нет» всему этому – пугающе опасным галлюциногенным бобам, одурманивающим наркотикам или вызывающему дезориентацию токсичному алкоголю? С учетом издержек и потенциального вреда психотропных веществ мы довольствуемся поразительно слабыми объяснениями – слушаем все эти бабушкины сказки о том, что спиртное будто бы помогает пищеварению, разгоняет кровь. Сторонник запрета алкоголя в начале XIX столетия с полным на то основанием высмеивал совершенно ничем не подкрепляемые умопостроения,
Sherratt 2005: 33. Как отмечает Шерратт, на некоторых территориях земного шара, где зародились земледелие и крупномасштабные цивилизации, алкоголь, изготавливаемый из зерна и фруктов, обычно является господствующим наркотиком. Более северные народы чаще используют такие наркотики, как опиум, каннабис или табак, а южане выработали склонность к стимуляторам: кокаину, кату, кофе или чаю. Кроме того, повсеместно люди также кайфуют от различных галлюциногенов, изготовленных из лиан, кактусов или грибов (Sherratt 2005: 32).
Следует отметить, что антропологи давно пытаются объяснить употребление алкоголя с функциональной точки зрения; большинство этих попыток сосредоточиваются на ослаблении тревоги или стресса. Patrick 1952: 45–47 предлагает удачный обзор классических антропологических теорий с 1920-х по 1940-е гг. Далее мы рассмотрим теорию облегчения стресса, а также более новые попытки антропологов объяснить нашу тягу к алкоголю.
R. Siegel 2005: 54.
