деревянные игрушки из отцова детства, фанерные модели бипланов и множество книг по медицине в толстых переплётах. На этом чердаке он мог проводить сутки напролёт, даже не вспоминая о еде и питье, пока бабушка насильно не вытаскивала его оттуда.
Здесь же такая тоска! Внушительная гора макулатуры выглядела удручающе.
Костик с Пашкой засучили рукава и принялись разгребать завалы бумаг. Юлия Генриховна под диктовку записывала названия книг и различных документов в зелёную клетчатую тетрадь.
– А почему сразу в «Excel» не заносите? Было бы удобнее, – важно заметил Потехин.
Юльхен рассмеялась:
– Люди, для которых мы переписываем всё это, предпочитают старые проверенные методы. Надо уважать их привычки.
Смысл слов был такой: ещё не все наши школьные динозавры освоили компьютер. Но как деликатно сказано! Пожалуй, помимо алгебры с геометрией, у Юльхен есть чему поучиться. Костик внимательно наблюдал за ней. Она была совсем не похожа на душных училок из его прошлой школы. И не потому, что моложе их, а просто какая-то другая. Ближе к народу, что ли…
Бардак на стеллажах впечатлял размерами: допотопные скоросшиватели, картонные папки с многозначительной надписью «Дело №», старые учебники и методические пособия, растрепавшиеся от времени и частого использования. Кому нужно подобное барахло? Не лучше ли взять всё и сжечь?
– Вы, ребята, наверное, думаете, почему бы не выбросить это безобразие на помойку? – прочитала мысли Костика Юлия Генриховна, – Признаться, и мне иногда такое приходит в голову. Но ведь это история школы. А к истории надо относиться с почтением.
Кому-кому, а Костику это точно было известно. Хотя, применительно к историческому хламу, можно и поспорить: жить прошлым днём он давно уже считал неправильным.
Работа шла споро и ловко – в четыре руки плюс рука пишущая. Юльхен сидела на стуле у двери кладовки, краем глаза наблюдала за ребятами и скрупулёзно заносила в тетрадь сведения о каждой папке. Но уже через десять минут Потехин закашлял и покрылся красным крапом, будто на его физиономию кто-то брызнул вишнёвым соком.
– Паша, что с тобой? – Юльхен вспорхнула со стула и пощупала его лоб.
– Ничего, Юль Генрих… пчхи!
Гарри Поттер шмыгнул носом и протёр слезящиеся глаза рукавом.
– Почему ты не сказал, что у тебя аллергия на пыль?
– Да я… – в носу у Потехина снова защекотало, и он выдал целую канонаду чихов.
Юльхен вынула из сумочки бумажные платки, протянула Пашке. Он кивнул, сунул нос в белоснежную салфетку, а когда высморкался, это был уже не нос, а носяра – большой, густо-красный и как будто пористый.
– Пойдём-ка, дружок, скорее в медпункт, – встревоженно пролепетала Юльхен. – Да не смотри ты на меня так затравленно! Дадут антигистаминную таблетку, и все дела.
– Антиглист… от глистов, что ли? – пробасил испуганный Потехин.
– От аллергии. Давай пойдём, – она щёлкнула застёжкой
