часов или дней. Ни репетиций, ни повторных дублей я не выдерживаю. Это какая-то болезнь.
– Значит, у тебя проблемы с женщинами и пропадает голос. Хорошо, теперь расскажи, что за беда с тем голливудским pezzonovante[8] – твоим боссом, который не дает тебе работать. – Дон наконец перешел к серьезным делам.
– Он больше чем pezzonovante, – поправил Джонни. – Он хозяин студии и советник президента по вопросам военной кинопропаганды. Месяц назад он приобрел права на главный бестселлер года. Главный герой – вылитый я. Мне и играть ничего не нужно, достаточно быть собой. И петь не нужно. Я, может быть, получил бы «Оскар». Все знают, что это идеальная роль для меня и я снова стану звездой. Однако Джек Вольц, скотина, дал мне от ворот поворот. Я даже предложил сыграть без гонорара, задаром, но ответ все равно «нет». Если только я приду и у всех на глазах поцелую его в зад, то он, может, подумает…
Дон Корлеоне жестом прервал эмоциональные излияния и похлопал крестника по плечу. Ничего, разумные люди всегда найдут способ договориться.
– Понимаю, ты подавлен: мол, никому до тебя нет дела. Похудел… Много пьешь, наверное? Плохо спишь, принимаешь таблетки? – Дон с неодобрением покачал головой. – Значит, так, слушай мой приказ. Следующий месяц ты проведешь у меня дома. Будешь хорошо питаться, спать и набираться сил. Твое общество мне приятно, так что будешь меня везде сопровождать, а заодно, может, и научишься чему-нибудь, что пригодится в большом Голливуде. Никаких песен, никаких попоек, никаких женщин – крестный отец запрещает. А через месяц вернешься в Голливуд к своему воротиле, этому pezzonovante, и он даст тебе твою роль. Идет?
Джонни Фонтейн не верил, что у дона столько власти. Однако крестный отец никогда не обещал того, чего был бы не в состоянии сделать.
– Вольц запанибрата с Джоном Эдгаром Гувером[9], – сообщил Джонни. – На него даже голос повышать нельзя.
– А еще он делец, – спокойно произнес дон. – Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.
– Ничего не выйдет. Все контракты подписаны, съемки начнутся через неделю. Слишком поздно.
– Возвращайся к гостям, – сказал дон Корлеоне, подталкивая крестника к выходу. – Тебя ждут друзья. А я обо всем позабочусь.
Хейген сел за стол и сделал пометки в блокноте. Дон, тяжело вздохнув, спросил:
– Это всё?
– Остался Солоццо. На этой неделе надо с ним встретиться, дальше откладывать нельзя. – Хейген взял в руки календарь.
– Свадьбу мы сыграли, так что когда угодно, – дон пожал плечами.
Из этих слов Хейген понял две вещи: во‑первых, Вирджилио Солоццо ожидает отказ. Во‑вторых, поскольку дон не захотел встречаться с ним до свадьбы дочери, этот отказ повлечет за собой неприятности.
– Мне сказать Клеменце, – осторожно произнес Том, – чтобы прислал людей пожить сюда на время?
– Зачем? – Дон недовольно
Шишка, большой человек (
Джон Эдгар Гувер (1895–1972) – один из влиятельнейших государственных деятелей США. На протяжении почти полувека, с 1924 по 1972 г., занимал пост директора Федерального бюро расследований (это название структура получила в 1935 г. Именно при Гувере).
