предстояло пока понять, что делать с ребенком. Нужно будет ее расспросить. Но чуть позже, когда она успокоится.
Пока решила поручить девочке мытье посуды. Сама же занялась разбором кухонных шкафов, параллельно присматривая за девочкой.
Похоже, мытье посуды для нее было весьма привычным делом, в моих подсказках она не нуждалась.
Что ж, пора посмотреть местную бытовую технику, а именно кухонную плиту. Как выяснилось, она отличалась от наших плит: на поверхности были какие-то непонятные мне символы. Я попробовала их нажать, но ничего не произошло.
То ли сломана, то ли нужно действовать по-другому. К сожалению, инструкции к плите не прилагалось.
Решив, что все бесполезно, я уже решила приступить к другому занятию, когда девочка осмелилась спросить:
– Марика, вы проводили над плитой какой-то магический обряд?
– Нет, – произнесла я, вздохнув. – Включить пыталась.
– Вам нужно долго нажимать квадратик, где изображен огонь, – пояснила мне девочка. – Вас разве не учили готовить?
На детском личике появилось удивление.
– Меня учили готовить, используя кое-что другое, – ответила я, в который раз задумываясь о том, сколько всего я не знаю о мире, включая бытовые мелочи. – Что ж, теперь я смогу нам сварить кашу.
Как выяснилось, даже варка каши в этом мире немного отличалась, все-таки крупы здесь были другими. Так что мне опять пригодилась помощь Нэн: она подсказывала, как это сделать лучше.
Пока я варила кашу, девочка сверлила взглядом конфеты и печенье, которые я принесла из спальни.
– Можешь взять, – разрешила я. Но малышка предпочла дождаться, пока я сама попробую что-то из этого. Точно так же она поступила, когда я разлила по кружкам морс.
Похоже, Нэн боялась, что я ее либо чем-то напою, либо отравлю.
Но все же откуда у ребенка такая предусмотрительность?
Правда, когда она успокоилась, то начала очень быстро поглощать сладкое. Мне было не жалко, однако я испугалась, что от такой скорости поедания у нее разболится живот.
– Никогда не ела ничего настолько вкусного.
– Ты когда последний раз ела?
– Два дня назад, – машинально ответила она, продолжая есть.
Я же застыла в ужасе. Два дня без еды – слишком много для маленького ребенка.
– Где твои родители? – решила наконец спросить я.
– Они умерли, – ответила девочка. Она произнесла это ровным голосом, мой вопрос не вызвал у нее особых эмоций, скорее всего, это случилось очень давно.
– А здесь ты как оказалась? Обычно все боятся этого места, – я продолжила ее расспрашивать.
– Я пряталась, – сказала девочка, уходя от ответа.
– А где ты до этого жила? Тебя никто не будет искать?
Вместо ответа ребенок лишь начал активнее жевать и потянулся за следующим печеньем. Будто бы, не услышав ответа, я могла решить отнять у нее еду.
Девочка
