было во что-то переодеть. И уж точно не в ту грязную ветошь, которую она носила до этого.
У меня, конечно, не было детской одежды, но можно было укоротить свою же ночную сорочку, которую я еще ни разу не надевала. По крайней мере, это лучше, чем ничего.
Малышка вернулась из ванной комнаты, замотанная в полотенце. Она уже собиралась взять свое старое платье, но я протянула ей укороченную сорочку.
– Это тебе, надень, пожалуйста, сейчас. Твое платье нужно постирать.
Девочка внимательно рассмотрела ее и спросила тоненьким голоском:
– Что я должна буду за это сделать?
Честно говоря, мне уже хотелось ругаться за этот вопрос. Неужели для этого ребенка никто не делал ничего просто так?
Первое, что мне пришло в голову, попросить её рассказать о своем прошлом. Но я сразу отбросила эту идею: девочка попросту откажется.
– Посуду после завтрака помоешь.
– И все? – с сомнением спросила девочка, явно мне не доверяя.
Она прямо как волчонок.
Не знаю, что конкретно случилось у этого ребенка в прошлом, но уверена – ничего хорошего. Обычно детям несвойственно настолько недоверчиво относиться к миру.
– Кровать застелешь, – добавила я. – Ночная сорочка мне не настолько нужна.
Кажется, мои слова ее успокоили.
По-хорошему бы сходить на рынок и купить ребенку нормальную одежду. Ибо на то, что носит она, мне страшно смотреть. Правда, чувствую, что ее придется уговаривать на подобное.
Да еще и неизвестно, что будет дальше, ее могут завтра прийти и забрать. Опекуны либо сотрудники приюта. Я не имею никаких прав на девочку. А значит, должна буду ее отдать.
Правда, через миг я была уверена в том, что точно не отдам этого ребенка. Достаточно было мне увидеть ее спину, пока она переодевалась. Я повидала в жизни многое, считала, что у меня богатый жизненный опыт, но никогда не лицезрела такого. Спина у ребенка была вся в синяках разной степени свежести. Кажется, на ней живого места не было. То же самое было и с ногами, ран не было только там, где их не могла скрыть одежда. У кого бы ни жила Нэн, похоже, ей приходилось там плохо.
Даже не знаю, кем надо быть для подобного. Но сейчас я была уверена в одном: кто бы ни явился за этим ребенком, я ни за что ее не отдам.
– Теперь можно спать?
– Давай я помогу тебе с волосами. Их нужно хорошо расчесать.
У Нэн они были длинными, и ей было с ними слишком сложно справиться. Тем более волосы, перед тем, как расчесать, предстояло еще и распутать.
Пришлось повозиться, но результат того стоил.
– У тебя очень красивые волосы, – заметила я. – Длинные, блестящие, да еще и цвет такой, напоминающий золото.
– Они некрасивые, – ответила девочка и отошла от меня, – и цвет у них плохой.
Так, а эту глупость ей кто сказал? Такое ребенку никогда нельзя говорить, тем более это неправда.
– Это ложь, – сказала
