психологии масс приобретали все большее влияние на весь народ. Их успеху способствовал пример других стран: Италии, Испании, Турции, Польши, в которых новая авторитарная система оказывала воспитывающее воздействие на массы и, казалось, вела к невиданному экономическому процветанию и росту международного влияния этих стран.
Борьба против германской коммунистической партии, руководители и политические цели которой, в чем не было уже никаких сомнений, полностью зависели от Москвы, рассматривалась как совершенно оправданная. Сегодня, то есть через двадцать с лишним лет, чересчур легко забывается, что в тот момент, когда росло число безработных и предъявлялись требования выплаты непомерных репараций, идея борьбы против влияния восточного коммунизма, о которой впервые заговорили не как о классовой борьбе, а в более привлекательных терминах, вроде «народного объединения», вызвала мощный отклик, в первую очередь среди молодежи, а ее практическим следствием стало ослабление порядка.
После отставки фон Секта символом единства для армии стал старый фельдмаршал фон Гинденбург. Он продолжал пользоваться репутацией военного вождя, поскольку никто не знал о старческой немощи, мало-помалу овладевавшей им. После свержения монархии не хватало власти, независимой от повседневной политики. В отсутствие выдающейся личности, даже дела на Бендлерштрассе[16] медленно подпадали под влияние борющихся партий. Если на нас, служивших в строевых частях, происходящие события не производили сильного впечатления, у высшего командования они вызывали чувство неуверенности, которое ему не удавалось скрывать. И тогда армия, до того намеренно остававшаяся аполитичной и полностью подчиненной власти военных начальников, заинтересовалась политическими вопросами, не побоялась занять позицию, перестала быть во всем единой, и с тех пор, даже если она не признавалась в этом самой себе, все уже было не так, как прежде.
Потсдам и путч Рёма
День взятия власти национал-социалистами застал армию в напряженном ожидании того, что ей принесет вся эта суматоха. У всех нас было впечатление, что мы присутствуем при каком-то эксперименте, которому мы желали успеха и который считали своим долгом поддержать, чтобы вырваться из лап авантюристов, провалившихся, как говорили, в своих попытках покончить с экономическим кризисом, в то время как мы желали более стабильной ситуации в стране. Мы полагали, что люди нашего круга вступали в партию с намерением своим влиянием направить ее политику в более умеренное русло. Кроме того, народ, не принимавший культ голой наживы и уставший от нищеты, сплотился в своем желании экономического и социального возрождения. Конечно, Гитлер получил на выборах менее половины голосов избирателей, но мы видели также, что враждебные ему массовые партии и крупные организации не оказали действенного сопротивления и что невозможно было больше призывать к всеобщей забастовке, как было в дни Капповского путча. Мы видели, что органы управления – рейхстаг, правительства
То есть дела военного министерства, здание которого находилось на этой улице. (
