понять другого. Время беседы растянулось, споры и обсуждения увлекли обоих целиком, но результат говорил сам за себя. Оба сошлись во мнении, что рано снимать подозрения с КМС по биатлону, который, справедливо, мог желать смерти Виталию Сухову – жертве-грешнику по гордыне, по крайней мере, до того момента, пока не выяснится, на самом ли деле у него проблемы со зрением. Алиби у него, действительно, неустойчивое. По описаниям обоих ребят, Василий Иванович Лапенко не имел каких-либо признаков, свидетельствующих об отклонениях психики, присущим серийным убийцам или маньякам. Он вел себя абсолютно спокойно, четко отвечал на поставленные вопросы.
Следователи приняли решение, вызвать Василия Лапенко на допрос, чтобы с ним побеседовал Голдман, который может дать оценку его состоянию. Кроме того, было неясно, какие мотивы для убийства Инги Ванышевой. Громов предположил, что у Лапенко могла появиться тяга к убийствам из чувства мести из-за смерти дочери, но для конкретного ответа было необходимо, опять же, мнение Марка Давидовича. С жены Лапенко подозрения были сняты, поскольку ее алиби на момент второго убийства подтвердилось-она находилась в больнице. Оба майора все же сомневались в причастности Василия, однако из других подозреваемых был только Паншин, который бесследно пропал после освобождения из тюрьмы.
– Послушай, Андрей Юрич, какая-то вообще у меня каша в голове. Ты журналюгам сказал, что у нас просто киллер. Думаешь, что Лапенко – киллер, который убил Сухова по своей воле, а Ванышеву по заказу? Или думаешь, что они наняли киллера? Сомневаюсь, правда, что у них денег бы хватило!
– Паш, я разве высказывал ту версию, которую пустил в прессу? Разумеется, нет. Вероятность того, что все так, как я им сказал – один процент, по моим ощущениям.
– Так зачем ты им это наплел? Людей успокоить? Если так, то грамотный ход.
– Ну и это тоже, хотя в меньшей степени.
– Тогда я вообще ничего не понял. Давай уже рассказывай, а то опять меня как дурачка за нос водишь.
– Я сказал это все преступнику. Понимаешь, его надо хоть немного выбить из колеи, разозлить. Когда человек злится – он совершает ошибки. Такой тип преступников, как он, то есть те, кто продумывает все до мелочей, показывает свое превосходство, объясняет свои поступки великими делами и прочее, хочет добиться признания. Хочет, чтобы о нем говорили, восхищались им, а я намеренно свел все его заслуги к минимуму, выставил тривиальным, одним из многих. Он разозлится.
– Ну конечно, куда же без психологических штучек! Гении среди нас. Журналисты – отличный ход, они все растрезвонят.
– Куда же мы без них! – иронизировал Громов.
– Журналисты – отличный ход… все растрезвонят. – повторил Павел
– Павел Евгеньевич, Вы повторяетесь, не замечал за Вами этого раньше. – шутил Андрей.
– Да погоди ты! Мысль пришла.
– Ого!
– Журналисты все растрезвонят… Как,
