был взят в плен жителями Александрии, два года содержан заключенным в железной клетке и затем умерщвлен. Отсюда возникла междоусобная война, сильно опустошившая Монферрат и ту часть его, которая называется Cannavese (в древности Canavisio, Canopasio). Он сидит всех ниже, так как души размещены здесь поэтом согласно их земному достоинству: выше всех император, затем – короли и ниже всех – Спаделунга, маркиз или маркграф Монферратский.
253
Вечерний звон есть благовест Ave Maria во время сумерек. Этому стиху, не зная того, подражал английский поэт Грей, в известной своей элегии «Сельское Кладбище»:
Жуковский, III, 271.
254
Знаменитое описание наступающих вечерних сумерек, которому подражает Байрон в «Дон-Жуане», II, 108, таким образом:
«Тоска по земной родине аллегорически символизирует здесь тоску по вечной отчизне, и тоскующий пилигрим есть сама душа». Копиш.
255
«По обычаю первых христиан, олицетворявших в восходящем солнце Сына Божия», Каннегиссер.
256
Начало гимна, который поется в католических церквах в последней части вечерней службы, причем просят Бога охранить верных от ночных ужасов и соблазнительных искушений. Вот полные слова этого древнего гимна:
Отсюда видно, как хорошо выбран этот гимн для обозначения наступающего вечера и перед скорым появлением змия. Сличи Лонгфелло.
257
«В этой терцине Данте вторично (Ада IX, 61–63) указывает читателю на глубокий смысл своей великой поэмы. Несмотря на то, что, по словам поэта, покров так тонок, что легко проникнуть в смысл поэмы, – комментаторы находят весьма трудным объяснение тайны. – По толкованию древних комментаторов, два явившиеся здесь ангела суть Вера и Надежда; последняя обозначается уже зеленым цветом одежд и крыл ангелов. Мечи в руках их обозначают правосудие Божие; притупление же мечей – его промысел, его милосердие и любовь. Они замыкают собою толпу готовящихся к очищению. Волосы их белы, – как символ их чистоты; но лица пламенеют так, что взор не может вынесть их блеска; это значить, что души еще не вполне причастны вере и надежде (Веллутелло признает ангелов за апостолов Петра и Иоанна). Змий есть злой враг, еще раз являющийся здесь, чтобы обольстить души; но он тотчас же убегает, так как последнее движение чувственности подавляется перед очищением. Теперь-то собственно наступает минута, когда созерцание, обозначаемое Данте и Виргилием, может приблизиться к этим душам без опасности для себя и даже с пользою. Ангелы эти исходят из лона пречистой Девы Марии, т. е. из лона истинного учения; они, следовательно, столько же святы, как и сам Христос». Каннегиссер. По Штрикфуссу, не в свете, но в ночи грозит нам опасность, так как она скрывает от нас врага и кажет его под ложными образами. В ночи является нам змей искушения, вызывающий в нас
