Я восхищался мастерством в любом его проявлении, и даже не попробовав угощение, поблагодарил гастрономического виртуоза за лучшие такос в городе. Этот аванс я выдал не напрасно. И дело было не в голоде. Каждый кусочек был пропитан палящим солнцем, историей и острым на язык юмором амигос. Наслаждаясь припозднившимся обедом, я потерял счет времени. А когда очнулся, шаря рукой в опустевшей картонной подложке, помчался в сторону Ист-Ривер.
Опаздываю. Неужели минутная слабость проголодавшегося человека, который растворился в неге вкусов, сорвет долгожданную встречу с манящей Музой. Только дождись меня. Ре… Ми…
Внезапно сумеречное небо озарило вспышкой, но грома не последовало.
Весенняя гроза… Почему сейчас?
Хотя именно в непогоду были написаны мои дебютные стоящие треки. Я вспомнил, как в первую весну в Нью-Йорке бежал под захлестывающим все на своем пути ливнем в новый дом соединиться с на ладан дышащим Yamaha и явить миру звучание шторма, накрывшего город.
Я был уже близко. Когда пересекал проезжую часть, меня буквально насквозь пронзил сигнал клаксона, раздавшийся в одном из припаркованных автомобилей. Оправившись от секундного испуга, я сверкнул глазами в поисках нарушителя спокойствия.
Чего сигналить, если ты на парковке?! И к своему удивлению, заметил, что из кабриолета мне кто-то активно машет. Силуэт принадлежал явно женщине. У Марли машины в помине не было. Так кто же это мог быть? Любопытство подтолкнуло меня поставить на кон пунктуальность и отойти от маршрута. На минуту – не больше. На мое счастье, за рулем сидела Реми. Я потянул было ручку двери на себя, но писательница с прищуром взглянула на меня, щелкнув центральным замком.
Что ты хочешь от меня, женщина? Я по-честному не понимал, что за игру она затеяла. Реми опустила пассажирское стекло и призывно похлопала по верху дверцы, сделав недвусмысленный жест бровями: мол, перемахни здесь.
Ну если девушка просит… Мне ничего не стоило исполнить ее маленькое желание, к тому же было приятно наблюдать, что благодаря моему поступку на ее милом личике засияла искренняя радость.
Странная она, но такая манящая. Меня всегда тянуло к тому, в чем я не разбирался. Любовь с клавишными случилась именно так. В детстве я поздно начал разговаривать, и окружающие с трудом меня понимали. Все, кроме матери, ей каким-то чудом удавалось вычленить суть из набора звуков. Однажды по телевизору я случайно наткнулся на концерт фортепиано с оркестром. Уже не вспомню, что именно они исполняли, но перед глазами и по сей день стоит крупный план рук пианиста. Они летали по клавиатуре со скоростью света. Я посмотрел тогда на свои неказистые ладошки, перебирая пальцами так быстро, как только мог. Правая рука вообще плохо слушалась, а левая с загипсованным мизинцем хоть и подавала надежды, но была пока не в строю. Я понял: музыкант был наделен суперсилой. И я захотел себе такую же способность. Спустя много лет ежедневной работы в этом направлении, я добился своего. Хотя виртуозное владение инструментом
