они были соблюдающими – меховые шапки, все в черном, на ногах вместо брюк какие-то гольфы, в руках камни. Не только арабы рождаются с камнями в руках – евреи не отстают. Но сейчас время было совсем другое.
Когда камни полетели в сторону машин, спецназовцы в ответ долбанули несколько человек Тазерами, а потом применили оружие. Один из ешиботников был ранен в ногу, другой в живот. Этого евреи не ожидали – камни кидать они перестали, но и сотрудничать не собирались. Кто-то пытался фотографировать, кто-то истерил, перекрикивая полицейские сирены.
– Что будем делать? – спросила Алиса
– Понятия не имею. Но я точно знаю, что мы делать не будем…
…
– Давай, найдем тут школу, или что-то в этом роде.
Иешиву – религиозную школу – они нашли. Но им там тоже не были рады…
– Что вам здесь надо? Уходите отсюда.
Баррет медленно выставил перед собой руки, ладонями вверх.
– Мир вам.
– Что вам надо? – повторил еврейский ребе, но уже без особой агрессивности. – Здесь вам не рады, уходите отсюда
– Я просто хочу поговорить. Я не буду ничего громить и никуда не буду врываться. Я ничего не заберу у вас. Я не принадлежу к вашей вере, но я хочу поговорить. Разве вы не можете со мной просто поговорить? Разве это плохо?
Ребе колебался.
– О чем вы ходите поговорить?
– Об Адаме Фротмане.
– Я ничего не знаю о нем! – Агрессивность вернулась.
– Я ни в чем вас не обвиняю. Но он вырос здесь. Разве вы не можете просто рассказать о нем? Каким он был? Как жил? Как рос?
Ребе подумал, потом кивнул.
– Хорошо, идите за мной.
В местной молельне они разговаривать не стали. Ребе привел их в какое-то место, похожее на небольшой клуб – со столовой, но без бара со спиртным. Сказал что-то на местном наречье, им принесли чая.
– Здесь вам не рады, – сказал он.
– Это мы уже поняли, – сказал Баррет.
– Зачем вы пришли? Вы знаете, какой сейчас день?
– Нет, не знаем. Но мы вынуждены выполнять закон, – Баррет быстро перевел разговор на другую тему: – Вы знали Адама Фротмана? Какой он был? Я не жду от вас, что вы будете вспоминать про него плохое и рисовать монстром. Расскажите, вы помните его?
– Мой отец его обрезал, – мрачно сказал Ребе. – Кто же знал, что он станет таким?
– В какой семье он вырос? Может его били в детстве?
– Семья Фротманов очень уважаемая семья. Мы много раз праздновали вместе еврейские праздники, и в их доме и в нашем… его никогда не били. Он…
Ребе задумался.
– Знаете… мы часто говорили. Я думал… он пойдет по пути праведников. Получит религиозное образование. Станет ребе.
– Почему вы так думали? – осторожно спросил Баррет
– Он… знаете, мы с ним много спорили. Наша религия очень сложная. Существует множество книг. Так вот, когда
