могу понять, как он мог так поступить… не могу… не могу… Ну, в общем-то, до какого-то момента он был верен себе. Даже там, в Ракке – он не взял в руки автомат, а возглавил пропаганду. Словом действительно можно добиться очень и очень многого… кто знает, скольких он подтолкнул к пропасти…
Баррет выждал момент.
– Еще пара вопросов, если позволите. Я понимаю, как вам тяжело, но… У него была девушка?.. Знакомая? Вы знаете кого-то?
– Не знаю. Я никогда рядом с ним никого не видел.
– Где он жил в Нью-Йорке? Вы бывали там, где он жил? Видели что-то?
– Он… мне писал…
– Я могу узнать адрес?
Ребе полез в карман.
– Это не совсем здесь приветствуется, сотовая связь, но…
…
Обратно ехали без сирен, только с включенными мигалками. Проблески красных и синих огней под хромированными решетками радиаторов Субурбанов. Машины жались к обочине, блок-посты Национальной гвардии пропускали без досмотра.
Они проезжали небольшие городки, которые и есть Америка… несколько тысяч жителей, дорога, бары и магазины на основной трассе, идущей через город, дешевое, но не слишком жилье, школа, больница. Кое-где они видели спущенные или декорированные черными лентами американские флаги…
О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах
Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице?
В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг
Красно-белым огнём с баррикад вновь явится.
Ночью сполох ракет на него бросал свет -
Это подлым врагам был наш гордый ответ.
Неужели, скажи, он теперь навсегда
Где свободных оплот и где храбрых страна?
Там, в туманной тиши, на чужом берегу,
Где надменный наш враг от атак отдыхает,
Что над фортом, как нам, также видно ему -
На ветру колыхнётся и вновь пропадает?
Золотистый восход ему блеск придаёт
В полной славе его свежий бриз развернёт.
Это звёздный наш флаг! И он будет всегда
Там, где дом храбрецов, где свободных страна….
…
Баррет думал об Америке. О том, что с ними стало, к чему они пришли. Почему они больше не могут побеждать…
Работая в Грузии – он начал лучше понимать русских. То как они действовали. То как им удалось победить всех своих врагов… ведь если так подумать, русские не были так уж сильны, но ужасная репутация, завоеванная ими в сотнях лет войн и походов – заставляла самых отважных и дерзких держаться подальше от этой страны.
Русские не пытались искать какой-то морали в войне и не следовали в ней никаким моральным нормам. Враг для них был враг, и грузины перевели для него русскую максиму войны – если враг не сдается, его уничтожают. Русские не пытались договариваться, они не пытались переделать врага. Либо враг сдавался, либо русские обрушивались на него
