больше похож на бег трусцой, мы спустились с предгорья. Темнота наползала с востока очень быстро. За какие-то минуты зажглись первые звезды. Никогда не привыкну, как темнеет на юге: будто выключатель нажали. Чик – и все, уже ночь. Трудно рассчитать время, которое у тебя осталось до темноты.
До торчащей из песка странной плоской скалы, которую я заприметил еще в полумраке, мы добирались уже практически на ощупь. Хлопнув по ее теплому боку, я с удивлением услышал отзвук металла. С недоверием включил тактический фонарик и осветил на красно-желтом, ржавом боку черный крест и полустершуюся эмблему – белого слона. Это был огромный древний танк «Тигр»[9], стоявший тут еще со времен войны Пустынного лиса. Засыпанный песком почти по самую башню, с разорванным в виде тюльпана стволом, но все еще грозный и внушающий уважение. Башня, немного повернутая в сторону пустыни, указывала обрубком ствола туда, где, по его мнению, засел враг. Старый воин до сих пор вглядывается в темноту, выискивая своих обидчиков: «Шерманов» и «Валентайнов»[10]. Броня с множеством отметин от попаданий, похожих на оспины от перенесенной болезни, устояла и не поддалась их комариным укусам, а вот собственный «бивень» не выдержал и сломался, вскрывая неуступчивые панцири боевых английских черепах…
Громкий свист прервал монотонный голос Лешего. Рассказ настолько увлек слушателя, что звук, как ударом обуха, вернул Гришу в реальность. Дозорный на крыше перегнулся через парапет, рискуя свалиться, и указывал зажатым в руке биноклем куда-то в сторону уходящей вдаль Смоленской улицы.
– Что там? – Леший задрал голову, смотря на торчащего на крыше дозорного.
– Михей кого-то тащит. Далеко еще, только в город зашли.
Леший вскочил с толстого бревна и, указав Грише на «уазик», приказал:
– Давай в машину.
Глава 3
Жизнь прекрасна?
Боль! Вначале она осторожно пробиралась сквозь баррикады, что соорудил мозг Иры, медленно и аккуратно пробуя сознание на вкус. Выбирая отдельные участки и смакуя их реакции. Ирине первое время даже это нравилось: была хоть какая-то новизна ощущений. Но постепенно боль, просочившись сквозь мелкие щелочки в защите, заполнила собой все уголки сознания девушки, оттеснив мысли и воспоминания. Она не могла думать больше ни о чем, кроме как о боли. И когда уже казалось, что терпеть больше нет сил, боль сорвала плотину защиты и волной окатила все сознание Иры. Только тогда она закричала. Заорала, что было сил, всем своим существом, вкладывая в этот крик всю боль, все одиночество, что пытали ее в последнее время. Ей казалось, что услышать этот вопль должна вся планета, но в реальности наружу пробился лишь слабый стон, чуть более громкий и затяжной выдох, не более.
Она не знала, что прорвало завесу: поток боли или этот крик души, но слабый звук, что у нее получился, – это огромная победа. Именно после того, как он прорвался, она стала ощущать свое пересохшее горло и нестерпимую
T-VI «Тигр» – немецкий тяжелый танк времен Второй мировой войны. Эмблема «Белый слон» говорит о принадлежности к экспедиционному африканскому корпусу под командованием фельдмаршала Эрвина Роммеля, получившего прозвище Пустынный лис.
«Шерман» («Светлячок»), «Валентайн» – средние танки, стоявшие на вооружении в объединенной армии антигитлеровской коалиции, воюющей в Северной Африке.
