и изумительно. Промолчал, но не удержалась Татьяна.
– С тараканами надо что-то делать. Ходят, как у себя дома.
– Кильваторной колонной, – усмехнулся я.
– Это называется – походный ордер, – уточнила дочь кавторанга, презрительно окинув взглядом «сухопутчиков».
А начстоловой теперь смотрит на меня, как товарищ Троцкий на американский капитал. Пожалуй, в следующий раз он Татьяну кормить не станет и придется делить порцию на двоих. Причем, большая половина достанется не мне. И впрямь, товарищ Янкель решил проявить строгость. Подпустив в голос металла, спросил:
– А почему здесь обедает посторонняя женщина?
– Женщина не посторонняя, – веско изрек я, прихлебывая чай, напоминавший по вкусу второй раз заваренный банный веник. – К тому же, должна же она где-то есть?
– Еще раз спрашиваю, что здесь делает постороннее лицо?
– Товарищ Янкель, а разве в присутствии Председателя ВЧК могут быть посторонние лица? – ответил я вопросом на вопрос.
И что тут возразишь? Начальник столовой открыл рот, потом также его закрыл. А Феликс Эдмундович… о, чудо! Кажется, «железный Феликс» прячет улыбку под эспаньолкой. Пожалуй, придется Лубянке все-таки кормить посторонних. Ничего, не объест.
– Вы вначале с тараканами разберитесь, чистоту наведите, а о женщинах потом будете рассуждать, – сухо сказал Дзержинский и Янкель кинулся выполнять распоряжение Председателя.
Феликс Эдмундович поднял взгляд на меня.
– А я вас не сразу узнал, – сообщил вдруг Председатель ВЧК.
Я поначалу не понял, чего вдруг, потом дошло, что Феликс Эдмундович ни разу не видел меня в штатском костюме. Впрочем, если бы кто-то, а хоть я и сам, узрел товарища Дзержинского в гражданской одежде, не узнал бы, настолько сросся его образ с военной формой.
– Хороший портной, – продолжил между тем Председатель, разглядывая мой пиджак.
– Это я в Архангельске шил, – торопливо признался я, словно опасаясь, что Дзержинский попросит адрес портного. Впрочем, что для Феликса Эдмундовича какой-то адрес?
Но адреса Феликс Эдмундович спрашивать не стал, а принялся есть. Ел Председатель ВЧК аккуратно, но как-то равнодушно, словно ему все равно, что у него на тарелке – вкусная рисовая каша, или опостылевший супчик из воблы. Интересно, а если бы на тарелке Дзержинского оказалась … ну, хотя свиная отбивная, с картофелем, или омлет с грибами? Думаю, ничего бы не изменилось. Не удивлюсь, если еда не доставляла ему удовольствия, а являлась только насущной необходимостью.
– Владимир Иванович, кто рисовал макет нагрудного знака? – поинтересовался вдруг Дзержинский.
– Идея моя, а воплощение – Татьяны Михайловны, – кивнул я на дочь кавторанга.
Я почти не погрешил против истины. Ну, за исключением того, что сам содрал идею с нагрудного знака «Почетный чекист». Изначально, поручил сделать эскиз Саше Прибылову,
