помолчал немного.
– Понимаю. Меня тоже встревожила наша горячность. Раньше нам удавалось держать себя в руках. Однако я не могу уступить Ирен лишь потому, что она уверена в своей правоте. Если я буду во всем с ней соглашаться, она потеряет ко мне уважение.
– Значит, ты считаешь, что ссора даже полезна? – удивилась я.
– Помогает разрядить атмосферу, дорогая Нелл.
Я вздохнула:
– Отношения между мужчиной и женщиной – это очень запутанное дело.
– Это непросто, только и всего.
– Годфри, вот ты мужчина… – нерешительно начала я.
– Надеюсь, что так.
– Я имею в виду, что раз ты мужчина, то понимаешь, что может думать или чувствовать другой мужчина?
– Это зависит от того, похожи ли мы с ним.
– Я говорю о Квентине Стенхоупе.
– Ага!
Я насупилась:
– Так всегда говорит Ирен, когда уверена, что знает суть дела лучше других.
– Я просто сказал «ага». Не нужно как-то трактовать мое восклицание. Когда пытаешься придумать верный ответ, это очень удобный способ потянуть время и не выглядеть при этом глупо. Все адвокаты так делают.
– Ага! – невольно вырвалось у меня.
– Вот видишь, ты сделала точно так же и ничего при этом не имела в виду, – засмеялся Годфри.
– Да, наверное, – признала я.
– Так что ты хотела узнать про Квентина?
– Возможно ли, чтобы мужчина… чтобы джентльмен такого прекрасного воспитания, которого постигло невообразимое несчастье в чужой стране… возможно ли, чтобы его заинтересовала женщина, столь недостойная его, как, скажем, я… и почему подобное могло бы произойти?
– Во-первых, ты достойна любого человека. И Квентин Стенхоуп знает это лучше, чем кто-либо.
– Я в этом мире никто, – понуро возразила я.
Годфри недовольно фыркнул:
– И я никто в этом мире. И Шерлок Холмс никто. И Ротшильды до недавнего времени были никем. То же самое можно сказать о Чарльзе Тиффани и о Чарльзе Фредерике Ворте, и об Алисе Гейне, и о Саре Бернар. И даже Ирен никто, причем она же первая подтвердит это.
– Но ведь мы ничего не знаем о ее прошлом, не правда ли? Возможно, у нее знатные предки. Может быть, она королевских кровей и даже не подозревает об этом. И Вилли напрасно отверг ее. Вот была бы насмешка судьбы!
– Не напоминай мне о нем, Нелл! Я моментально начинаю сердиться. Тебе нужно отвлечь меня от мыслей о Богемии, а не наоборот, помнишь? – пожурил меня Годфри с напускной серьезностью.
Я улыбнулась:
– Я всего лишь хочу сказать, что ты не прав в отношении Ирен. Она никогда не согласилась бы оставаться никем. Скорее уж она сказала бы, что все мы являемся
