Но я отвечу на твой первый вопрос. Да, Нелл, человек, ведущий такую странную, чуждую условностей жизнь, вполне может восхищаться женщиной, которая олицетворяет надежность и стабильность, ведь именно их он лишен.
– Ты имеешь в виду невежественную и глупую девицу? Но почему, Годфри, почему?
Он приподнял мой подбородок и проникновенно посмотрел мне в глаза:
– Потому что в ней есть то, чего он не сможет найти нигде в этом мире. И он знает об этом.
Его ответ смутил меня. Но не успела я задать очередной вопрос, как услышала, что дверь наверху скрипнула.
Мы оба вздрогнули и повернулись на звук.
В темном дверном проеме фигура Ирен светилась, будто призрак. На ней был светлый шелковый пеньюар с кружевом. Темные спутанные локоны рассыпались по плечам.
– Вот ты где! – сказала она, как ни в чем не бывало. – Мне нужно помочь причесаться на ночь.
Несмотря на подчеркнуто беззаботный тон, в ее голосе сквозила неуверенность.
Мы с Годфри переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «К кому из нас она обращается?»
Он встал и прислонился к стене:
– Мне кажется, у нас есть заботы и поважнее.
– Да, – ответила она недовольно. – Но раньше ты любил расчесывать мне волосы.
Годфри застыл в нерешительности. А Ирен ждала. Я сидела сгорбившись, как мойщица посуды, стараясь стать как можно более незаметной.
– Ступени холодные, – поежилась Ирен. – Идем спать, дорогой.
Годфри стал подниматься наверх. Я была уверена, что он последует совету жены. Прежде чем дверь в их спальню закрылась, я услышала голос Ирен:
– Нелл, и ты не задерживайся, не то совсем закоченеешь.
Я со вздохом встала и сняла лампу со стойки перил, после чего отправилась в свою комнату. Там меня ждал нагретый кирпич, который принесла заботливая Софи, и я смогла отогреть продрогшие ноги.
Глава десятая
Пустячные условия
На следующее утро я непростительно долго не могла проснуться. Накануне я поздно легла спать, и события прошлой ночи вывели меня из равновесия. Ноги снова были холодными как лед.
Я оделась и поспешила спуститься вниз, по дороге наткнувшись на Софи, которая прибирала в холле. Я вошла в столовую. Ирен толстым слоем намазывала паштет из гусиной печени на кусок хрустящего багета и делала это с таким размахом, будто дирижировала невидимым оркестром.
Я полюбовалась энергичными движениями ее кружевных рукавов и перевела взгляд на лицо. Кроме слегка припухших глаз, последствий вчерашней сцены я не заметила.
Я решила действовать напрямик.
– Где Годфри? – поинтересовалась я, усаживаясь и расправляя льняную салфетку.
– Там, где он всегда бывает в это время, – ответила Ирен, зевнув. – Он уехал.
