style="font-size:15px;"> – Нет. Она профи. Как будто ты не знаешь.
– Я знаю, знаю. Поэтому прошу и тебя быть с ней более профессиональным.
Они закурили по второй, повесив вокруг натянутое молчание. Сменив гнев на милость, Усманов в очередной раз объяснил:
– Она мой лучший бухгалтер, Кос. А ты мой гребаный друг, а до кучи еще и невероятно выгодный клиент. Ты ее трахнешь и уймешься, а ей потом придется с тобой работать. Уволится ведь, я ее знаю.
– Понимаю, старик. Поэтому и сам не собирался, – посерьезнел наконец и Костя.
– Притворюсь, что верю тебе, – усмехнулся Николай.
– Да с чего ты взял это вообще? Если она замужем, то и сама не станет. Мне кажется, она не из тех, кто гуляет.
– Херня у нее какая-то с мужем, – поделился сведениями Усманов. – Тетки наши болтают, конечно, всякое, но я его уже давненько на корпоративах не видел. Да и сама Маринка какая-то дерганая последнее время, депрессивная.
– Марина? Депрессивная? Ты путаешь, Колян. Она как солнышко.
– Ты ж говорил, деловая, – поддел Николай.
– Деловая, – кивнул Костя. – Но солнечная, всегда на позитиве. Со мной во всяком случае…
– То-то и оно, – покачал головой Усманов.
Костя затянулся, силясь представить своего бухгалтера хмурой и печальной, но не смог. Она действительно напоминала ему солнце. Такая теплая и милая, смешная и веселая. Марина не боялась шутить и быть смешной. Она даже смущалась забавно. В ней была какая-то трогательная наивность вперемешку с вредностью. Бирюков говорил истинную правду, признаваясь, что каждый телефонный звонок Марины поднимает ему настроение. И если раньше Костя даже мысли не допускал, что с ней можно переспать, то теперь он задумался об этом. Нет, Бирюков, конечно, и раньше пускал по ней слюни, представлял голой, лежащей под ним, но после разговора с Колей он этого на самом деле захотел. Усманов, сам того не желая, добился абсолютно обратного эффекта.
Костя думал о Марине весь день, пока не приехал домой, где его встретила Вика. Она красилась у зеркала в спальне, закидывая в рот роллы.
– Привет, Костик, я убегаю, – пропела она елейным голоском, от которого Бирюков поморщился.
Он прошел в кухню, решив, что сегодня его вполне осчастливят роллы, пиво и какая-нибудь фигня по телеку.
– Вик, а где второй контейнер? – крикнул он.
– Какой второй?
– С роллами. Я жрать хочу больше, чем трахаться.
– Нету никакого второго контейнера, – как ни в чем ни бывало призналась Панина, поправляя прическу.
– Ты только себе заказала что ли? – вытаращил глаза Костя. – Мне не оставила?
– Ну да, – пожала она плечами.
Бирюков стоял у открытого холодильника с открытым ртом, пока первый не начал пиликать о незакрытой двери. Это послужило сигналом для выхода из ступора.
– Ты охренела что ли, Панина? Я ношусь весь день, как лошадь в мыле, а ты мало того, что пожрать
