на невольничьих рынках можно найти невольников с кожей черного и красного цвета. А теперь – и оборотней редких пород завезли.
Внутри шатра было на удивление светло и просторно. Уличный шум был теперь почти неразличим, а вот соленый запах степных благовоний стал крепче.
Стены шатра были сделаны сплошными, чтобы никто не мог подглядывать с улицы, но в потолке открыли четыре симметричные отдушины. Четыре столба дневного света стояли вокруг клетки, похожие на еще одну линию защиты.
Клетка была бамбуковая. Усиленные магической резьбой прутья оставлены достаточно редкими. Так что с любой стороны можно было увидеть, что там внутри и правда сидит здоровенная тигрица-оборотень, какие встречаются среди лесных северных варваров.
Ей было где-то лет двадцать, но она успела вырасти настолько огромной, что казалась Маленькому Парчовому Барсу совсем взрослой женщиной.
Варварша-тигрица лежала свернувшись калачиком, поджав колени к лицу и обернувшись полосатым хвостом. Смуглая, сверкающая от масла кожа туго обтягивала мощные мышцы, крутые бедра и огромную обнаженную грудь. Огненно-рыжие волосы, очень выразительные на фоне смуглого тела, были расчерчены черными полосами. Эти же полосы, едва заметные, проступали и на спине. Приглядевшись еще раз к тяжелой копне волос, Ян Бао разглядел, что в них скрываются полосатые тигриные уши.
Видимо, она была оборотнем от рождения, наполовину зверем по своей природе, а не волшебником, который овладел достаточно высоким уровнем в искусстве иллюзии.
Ян Бао не мог определить, насколько далеко она ушла в звериное состояние. Но не сомневался, что ум у нее есть, и его достаточно. Она, конечно, далека от культуры и изящества и не смогла бы выучиться на знатока ритуала или хотя бы на заклинателя. В ней слишком мало дэ, чтобы подчинять духов. Она сможет с ними только разговаривать. Зато из нее получился бы отличный шаман – там, у себя на родине.
Возле клетки стоял безбородый мужчина в богатом иноземным халате с горностаевым воротником и серебряным шитьем по краям. Было заметно, что цвета наряда подражают расцветке шатра.
Сразу стало ясно – он здесь главный. Иногда в шатре появлялся кто-то из других прислужников балагана, быстро что-то делал, бросал на человека у клетки кроткий взгляд, полный испуга и уважения, и тут же исчезал через едва заметную прорешину со стороны пруда.
– Взгляните на чудо-зверя! – провозглашал хозяин. – Взгляните на эту машину из шерсти, мяса и похоти! Стыдно вожделеть такую женщину – однако я знаю, – тут его голос стал тише, – что многие из нас это делают. Не надо стесняться, нас не видят. И закон не запрещает вам смотреть. Смотрите во все глаза, потому что вы не скоро увидите такую дикую красоту! Выловленная в лесах Узала, она направляется на хотосский невольничий рынок, чтобы найти гурмана с достаточно крепкими зубами, который сумеет ее распробовать. За таких дают хорошую цену и, должно быть, держат на цепи. И только сегодня и только здесь вы увидите за ничтожную плату эту
