style="font-size:15px;"> – Так, казалось бы, ерунда. Шпага, запонки, пряжки с туфель.
– Пряжки, они что, золотые, с камнями?
– Да нет, что вы, какие уж там самоцветы, род у него захудалый, только жалованье по чину да небольшая стипендия на прожитье от государыни.
– Странно все это, не правда ли? – рассудительным тоном задался вопросом Плещеев. – Казалось бы, пьяная поножовщина, коих случается великое множество, и для англичан, судя по количеству пивных в Лондоне, ситуация, видимо, столь обыденна, что они даже отказались от расследования, да и убитый не ясновельможный пан. Думаю, и тело англичане хранят по вашей просьбе, оно им ни к чему, закопали бы давно и дело с концом. Тем не менее вы проявляете серьезную озабоченность и настаиваете на расследовании, отсюда предполагаю, что Квашнин был не просто учеником на верфях.
– Однако, – с удивлением произнес Симолин, – в логике рассуждений вам не откажешь. Придется сознаться. Совершенно верно. Он являлся нашим агентом, правда, малоопытным.
– Неужто вы денег ему не добавляли?
– Добавлял, конечно, но на брильянтовые пряжки этого бы не хватило, уверяю вас. Правда, за день до убийства он запросил довольно крупную сумму, многозначительно пояснив, что нащупал подходы, но боится сглазить.
– Он получил указанную сумму?
– Нет, не успел. Должен был зайти утром, как раз после той злосчастной ночи.
– Он имел какое-то конкретное задание на тот момент?
– Англичане, как известно, для укрепления и защиты своих кораблей от гниения обивают днища медью. Однако они продолжают опыты в этой области. Квашнин заметил, что на одном из строящихся судов обивку производят не медными листами, а неизвестным металлом белого цвета. К этому кораблю не подпускали никого. Он должен был все разузнать по этому делу.
– Что-нибудь из пропавшего нашли у Касатонова?
– Нет.
– А рубашка? Он пытался ее спрятать?
– Да нет. Она в корзинке, можете посмотреть.
Плещеев аккуратно разложил рубашку на столе, осмотрел, потом перевернул.
– Опять странно, – пробормотал он.
– Что же на сей раз вам показалось странным?
– Рубашка буквально пропитана кровью, которая будто хлестала из раны. Как это возможно? Не понимаю. Мне необходимо допросить подозреваемого.
– Извольте, только боюсь, это никак не прояснит ситуацию, однако если вы считаете это необходимым, пожалуйста. Он здесь, под арестом. Но только, ради бога, давайте завтра, на свежую голову. Уже поздно. Переночуете здесь в особняке, вам приготовили комнату.
– Кем мне ему представиться?
– Да кем сочтете нужным, посолидней только. Это даже интересно. Все, на этом закончим. К тому же сейчас мне надобно уйти, а вам – как следует отдохнуть. Утро вечера мудренее, не правда ли? Я пришлю человека, он вас проводит. Так что до завтра.
– До свидания, – попрощался Плещеев.
Симолин бодрой походкой направился к двери.
– Карета, –
