за что? Не так же просто, ради поржать?
–Печенег всех подговорил… В общем, маза такая – типа Профессор оборзевший, надо ему рога пообломать.
–Дурость какая-то… – я пожал плечами – Детский сад, блин. Типа, а давайте закидаем говном этого, потому что у него машинка красившее…
–Вот-вот! Именно поэтому!
–Вадим, не ходи! – как-то выдохнула Бабочка, как будто я на войну собирался.
–Да как не ходи – мне документы надо забрать! Блин, вот делать им нечего…
–В общем, Вадим, я с тобой пойду – решительно сказал Парамон. И ты это… ремень кожаный возьми сегодня – у тебя там бляха потяжелее.
–Ты что, думаешь на самом деле бить будут? Да брось! Погундят немного и успокоятся!
–Не скажи… Я же говорю – как в 17-м. Из-за зависти все. Еще поди граждану мечтают у тебя забрать.
–Хер им по всему форштевню! – зло сказал я. – Ладно, чай попьем сейчас и пойдем. Бабочка, дождись меня здесь.
Бабочка кивнула головой, испуганно глядя то на меня, то на Парамона.
–А может… – тихо начала она.
–Не может. Все равно идти надо. Без документов я не уеду.
–Страшно? – спросил Парамон.
–Разберемся – ответил я и быстро оделся – надел те самые джинсы, которые пытался упереть Печенег, кроссовки, белую футболку.
Мы вышли из квартиры, я закрыл дверь на ключ.
–Чтоб Бабочка не улетела? – улыбнувшись, спросил Парамон.
–Угу…
Я пытался понять, страшно мне или нет. Как-то не очень верилось, что наши настолько меня не любили, что готовы на расправу. Точнее, не хотелось верить. Страха не было – было какое-то раздражение и отвращение.
Наваерное, Парамон был прав. Революцию совершили из-за зависти. И у «помещиков и капиталистов», как писали тогда в учебниках, наверняка было вот такое же отношение к восставшим народным массам – раздражение. И отвращение с налетом брезгливости.
Мы сели с Женькой в трамвай, разрисованный какими-то цветочками.
Кстати, очень мне нарвились астраханские трамваи. Они все были разрисованы. Не рекламой прокладок или пива, как сейчас – не было тогда рекламы на трамваях. Да и нигде не было. На трамваях рисовали героев мультфильмов, какиех-то смешных зверей и прочий позитив.
Мы с Парамоном, например, радовались, как дети, когда удавалось сесть на трамвай с котом Матроскиным и прочими героями «Простоквашино».
Не знаю, почему, но этот трамвай нравился нам больше всех…
От остановки до бурсы дошли молча.
А потом Парамона поймал преподаватель по навигации и стал требовать с него какие-то несданные лабораторные, причем очень настойчиво намекая, что нужны они ему сию секунду.
Женька растерянно посмотрел на меня.
_беги – сказал я ему – Я в учебном корпусе буду, в нашем классе.
Парамон помялся, с ненавистью посмотрел на преподавателя и убежал за тетрадью в экипаж.
–Отчисляешься, Острогов? – спросил преподаватель (ну не помню
