и что, вообще, я буду делать дальше. До армии, было еще далеко, целых два года. Это, сегодня, два года, кажется, небольшим сроком. А когда тебе, всего 16 лет, то два года – это что-то среднее, между веком и эпохой. С образованием, вроде, решилось быстро – у мамы, в знакомых, была директор вечерней школы молодежи, или вечерки. Так что, среднее образование, можно сказать, было у меня в кармане. С тем, что я буду делать дальше, вопрос решился, как-то автоматически. По логике, чтобы поступить в вечерку, я должен работать. И, родителям казалось это, совершенно логичным, надо было идти работать. Отец, как раз, работал мастером в организации, которая занималась ремонтом железнодорожного жилого фонда (в то время, если кто помнит, все жилье, принадлежало какому-нибудь, ведомству. В нашем городе, были две крупные организации: металлургический завод и железная дорога. Так вот, родители, были железнодорожники. Они не имели отношения к подвижному составу, а работали, говоря по-современному, в инфраструктурных подразделениях.) Поэтому, вопрос был решен: отец обещал устроить меня учеником слесаря. И ждали меня, монтаж водопроводов, канализации и отопления. Но мне, как вы понимаете, было до лампочки: работы я не боялся. Приятным бонусом было то, что вместе с работой, я получал финансовую независимость. А это, конечно же, было очень важно! Я согласился с родителями, собрание закончилось.
…На дачу к Витале, я решил пойти в форме. Не знаю, почему, но мне показалось, что так будет интересней. Хотя, честно говоря, на одноклассников, в то время, я посматривал немного свысока. Я себе казался уже взрослым и умудренным опытом. Этаким, тертым калачом, умудренным жизненными передрягами и набившим шишки, самостоятельной жизнью. Да и сами они, смотрели на меня, как на нечто диковинное. Это, не стану скрывать, льстило. Наивным, все-таки, я тогда был. Наивным и самонадеянным. Как щенок, который, однажды укусив хозяина за палец, вдруг возомнивший себя свирепым хищником, способным растерзать взрослого льва.
В общем, вытащив из чемодана синюю, не парадную, фланку, я принялся ее наглаживать по всем правилам. Вообще, гладились фланки особенным образом: поперек спины, от одного шва рукава, до другого, наглаживалась складка. Вдоль правого рукава, наглаживалась другая, от уголка погона, до манжета. На левом рукаве, по сторонам от шеврона, наглаживались две складки, параллельные друг дружке. Зачем это делалось, ума не приложу. Просто, так было положено. Вообще, моряк – профессия выпендрежная, со множеством внешних украшательств. Одна, только, бляха ремня, чего стоит. Ее надраивали до зеркального блеска, вокруг якоря, тщательно проходя иголочкой, чтобы не скапливалась там чернота. Сам ремень, тоже натирался до блеска, воском. Воском же, натирался и козырек фуражки, чтобы все блестело. Ботинки, также, доводились до отчаянного сияния. Вот, весь блестящий и нарядный, я и пошел к Витале на дачу. До дачи его, можно было дойти пешком, благо, была она недалеко от города. Мы, вчетвером, собрались к назначенному времени, у стелы с названием города, и двинулись по шоссе. Кстати, еще одна примета
