наследство.
– Что значит «возможно»?
– Да то и значит, любезный пан, – пояснил Цыбинский, плотоядно пошевелив ноздрями, – что завещание составлено в пользу Мартемьяна Вахрамеева, но точно не написано, какого именно. Вот мы и должны установить личность наследника.
– Понимаю, – кивнул директор, – хотя ума не приложу, чем вам помочь в подобной ситуации, господа!
– Впрочем, есть одна возможность, – изобразил на лице улыбку Гофман. – Дело в том, что у наследника должна быть при себе некая вещица, по которой его можно опознать. Золотой энколпион в виде креста. Вам известно что-нибудь об этом?
– Нет! – едва не вскрикнул похолодевший внутри Воронин. – Когда мальчик поступил к нам, у него ничего при себе не было!
– Вы верно запамятовали, господин коллежский асессор, – нахмурился бандит. – В документах департамента общественного призрения четко прописано – «старообрядческий крест красного металла».
– Не было никакого креста! – замотал головой чиновник, после чего встал, давая понять гостям, что визит окончен. – Прошу извинить меня, господа, очень много дел!
– А ведь ты лжешь, лайдак![15] – аккуратно взял его двумя пальцами за лацкан вицмундира Цыбинский, и многоопытный директор понял, что его сейчас будут бить.
– Не надо, – испуганно попросил он.
– Куда вы дели энколпион? – спросил Гофман, сделав напарнику знак, чтобы тот не торопился с расправой. – Продали? Проиграли? Заложили?
– Заложил, – признался испуганный Воронин.
– Давно.
– Третьего дня.
– Ничего святого у людей не осталось, – сокрушенно вздохнул Цыбинский, обнаруживший под салфеткой выпивку. – Воруют личные вещи подопечных, пьют в присутственном месте…
Договорив, он лихо опрокинул в себя содержимое рюмки, после чего, пожевав, будто смакуя, вынес вердикт:
– Да еще и такую дрянь!
– Вполне может статься, – не обращая внимания на дорвавшегося до спиртного поляка, заметил Гофман, – что требуемая вещь еще на месте. Где квитанция?
– Я о… – директор не смог продолжить и сказал: – Потерял.
– Прискорбно. В таком случае вам придется отправиться с нами. Надеюсь, вы не забыли адрес ломбарда?
– Нет, – отчаянно помотал головой труженик на ниве народного просвещения. – То есть да. То есть я помню…
– Прекрасно.
– Но я не могу теперь оставить…
– Скажите, любезный, ваше начальство знает, что вы воруете личные вещи воспитанников?
– Я понял вас, господа.
– Прекрасно. И не переживайте так. Мы на авто, так что это не займет много времени.
– А чтобы вам не лезли дурные мысли в голову, – пьяно усмехнулся поляк и откинул полу пиджака, показав рукоять револьвера «бульдог» за поясом, – знайте, что любое неосторожное слово может стоить вам
