положением клиента, чтобы потом выгодно продать. Кто только не пользовался услугами старого корейца. Важные чиновники и бандиты, обедневшие аристократы и иностранные офицеры.
Приходилось слышать и мольбы, и угрозы, а иной раз и переживать нападения. Бывало, он уступал грубой силе или власти, но, благодаря высоким покровителям, чаще умел отбиться. А вот сегодня все могло кончиться плачевно…
– Дядюшка, зачем вы унизили меня при клиентах? – обиженно пробубнил племянник Чон.
Взятый когда-то из милости мальчишка прижился и уже наверняка представлял себя на месте главы семейного дела, ведь у старика Хвана не было наследников. Но как можно оставить ломбард такому идиоту?
– А что, надо было ждать, пока ты отдашь залог даром? – высоко поднял брови хозяин.
– Но ведь сопляк принес вексель, – не очень уверено возразил приказчик.
– Бьюсь об заклад, на его счету нет таких денег, – отмахнулся дядя, рассматривая странный русский амулет.
Вроде бы ничего такого в нем нет, просто изображение русского бога на складывающемся кресте, но что-то в нем все-таки есть. Недаром ведь за ним пришел одаренный? И если бы не оберег, висевший на груди старого ростовщика, он ничего бы не понял, а тоже подчинился этой страшной силе…
Пока он так раздумывал, в ломбарде появились новые посетители, среди которых Хван не без удивления признал господина Воронина, совсем недавно и принесшего тот самый крест. Вместе с ним явились какие-то мутные типы, от которых за версту разило опасностью. Но старый торговец, почуяв солидный прибыток, готов был рискнуть. Но все же сделал незаметный знак охранникам, чтобы были настороже.
– Здравствуйте, любезный, – явно нервничая, начал коллежский асессор. – Я желал бы выкупить свой заклад.
– Как вам будет угодно, – поклонился хозяин, незаметным движением отправив шкатулку с энколпионом в карман. – Соблаговолите предъявить квитанцию.
– А без этого нельзя?
– Сожалею, но порядок есть порядок, – развел руками Хван, державший в руках эту самую квитанцию не далее чем четверть часа назад и потому уверенно ведший свою игру.
– Видите ли, – помялся Пантелей Митрофанович, – к несчастью, я некоторым образом утерял расписку, а потому хотел бы как можно скорее вернуть свою вещь, пока ей не воспользовался кто-нибудь другой.
– Боюсь, в таком случае мне будет трудно вам помочь.
– Вы что же, мне не верите? – с видом оскорбленной невинности воскликнул Воронин. – Я требую, вы слышите, требую, чтобы мне вернули мою собственность!
– Нет ничего проще, почтенный господин. Просто, если у вас нет бумаги с моей печатью и подписью, вам придется заплатить не залоговую, а полную стоимость.
– Сколько? – глухо спросил Гофман, которому до смерти надоели все эти словесные кружева.
– Шестьсот тысяч вон.
– Вы, верно, шутите! – задохнулся от непомерности суммы директор приюта.
– Сколько это в нормальных деньгах? – переглянулись между
